К терниям через звёзды

Марк промолчал, ведь капитан и так услышал ответ. Райан вышел через переборку, а после его голос снова прозвучал через динамики. Вернее, голос последовал только после томительного выдоха в эфир:

– Весь экипаж! Режим боевой тревоги!

Спустя несколько секунд зарыдали три нервных возгласа сирены. Свет потускнел, послышались шипящие звуки закрывающихся гермодверей. Марк отклонился через спинку кресла и хотел поглядеть, затворены ли они с пилотами, но из-за стены заметить этого не смог. Отстранятся с места ему запрещено. Да и ради чего? Чтобы посмотреть на закрывшуюся гермодверь, отделяющую кабину пилотов и радиорубку от остальной части капитанского мостика?

Забавно то, что сам того не ожидая Марк оказался в самом безопасном и ответственном месте судна. В центре его управления. Отсюда люди и будут пытаться обуздать левиафана, стремящегося в хищном движении, туда, куда его выдворит умирающая планета, гостем которой он был столь долгие годы. Планета давала этому гостю убежище, планета скрывала его от неприятностей, планета заботилась о нём. А левиафан, в качестве благодарности, в один прекрасный момент решил её убить. Вот тебе и плата за доброту, планета.

На экране, где у диспетчера располагалась карта корабля, замигали бесчисленные зелёные полоски, которые и являлись гермодверьми. Да, судя по карте, кабина была затворена. Марк почувствовал что-то похожее на клаустрофобию, запретную болезнь для астронавта. От гнетущей чугунной атмосферы на лбу выступил пот. Марк утёр его рукавом, не отрывая взгляд от экрана, который был его единственным визуальным источником информации.

– Всем надеть скафандры и закрепиться в креслах! – последовала следующая команда капитана Фостера. – Мать вашу, я не шучу! Нас тряхнёт так, что дерьмо наружу полезет!

Марк вскочил, пытаясь разыскать свой скафандр. На мгновение ему показалось, что заветный костюм для диспетчера находился вне кабины пилотов. Однако пилоты его успокоили. Неподалёку от пилотских кресел в ряд выстроились девять шкафчиков, из которых выглядывали три тёмно-синих скафандра, созданных по образцам Единого Государства. Марк немедля облачился в один из них и поспешил вернуться в своё кресло. Сев, он потянулся к кнопке под сидением. Из спинки тут же вылезли четыре червеподобных ограничителя, обвив Марка за плечи и живот. Ограничители буквально вжали Марка в кресло, не давая ему ни единой возможности пошевелиться.

Несколько минут в ухе журчал парад отзывов офицеров о готовности. Когда он закончился, капитан Фостер сказал:

– Итак, последний шаг, товарищи. Или мы выживем и отправимся творить историю, или сами станем таковой… Эх, хорошие слова. Напишете их мне на надгробии… Джимми, теперь ты у нас босс. Командуй.

– Четвёртая батарея, передаю координаты цели. Замедление подачи антиматерии на 2,96 секунды. Готовность! – протараторил командирским голосом канонир.

– Координаты получили. Замедление 2,96 секунды, ввод… Готовы.

– Девятая батарея, передаю координаты цели. Замедление подачи антиматерии…

Марк ничего не знал о принципе запуска ракет и даже представить себе не мог, когда же они будут запущены, но стиснул зубы и вцепился в подлокотники, как только прозвучала первая реплика канонира. Как оказалось, это весьма долгий процесс. Время тянулось медленно, а однотипные напряжённые фразы молотом отбивались в ушах Марка. И у него не проскочило ни единой мысли, о том, чтобы выключить динамики. Нет, он хотел знать и слышать каждую команду. Он хотел чувствовать, как зубастая пасть левиафана раскрывается.

– …Двадцатая батарея, получайте координаты цели. Замедление подачи антиматерии – 4,05 секунды…

Миновало несколько минут переговоров. Напряжение никак не хотело уходить: оно вцепилось острыми когтями не только в Марка, а в каждого человека, находившегося на борту «Колосса».

– … Цель получили. Даём замедление – 4,05 секунды… Есть готовность.

– Тридцать шестая батарея, даю координаты цели…