К вашим услугам, мадам!

Джеймс жертвует собой

– Джеймс, вы все-таки хам.

– Почему, мадам?

Джеймс выныривает из буфета. В руках его сахарница.

– Потому что вы знаете, что я пью чай без сахара! Со вчерашнего дня!

– Но я пью чай с сахаром, мадам.

– Очень плохо, Джеймс.

– Очень хорошо, мадам. Но я все же настаиваю.

– Ну и толстейте себе на здоровье.

– Я буду стараться, мадам.

– Вот и старайтесь.

– Очень хорошо, мадам.

– Очень хорошо, Джеймс.

– Могу ли я поинтересоваться причиной столь плохого настроения мадам?

– Можете. Интересуйтесь.

– В таком случае: интересуюсь. Мадам.

– Значит, вам интересно, да?

– Да, мадам.

– Джеймс, если вам неинтересно, можете не спрашивать!

– Почему, мадам?

– Потому что это не входит в ваши профессиональные обязанности.

– Не уверен, мадам.

– Мне все ясно.

– Что, мадам?

– Все понятно. Джеймс!

– Да, мадам?

– Почему вы не спрашиваете, что мне понятно?

– Я весь в нетерпении.

– В таком случае, отвечаю: я всех ненавижу.

– Вы это уже говорили вчера, мадам.

– Да, говорила. А вы отняли у меня последнюю надежду избавиться от ненависти.

– Они ходят и разговаривают, мадам?

– Да! И вы представить себе не можете, как это бесит!

– Бесит, мадам? Впрочем, вы правы: в вас и вправду словно вселился бес.

– Может быть.

– Что, если я предложу вам кусочек торта?

– Я убью вас, Джеймс. Вы же знаете, что я не ем сладкого. Впрочем, даже если бы я и согласилась, они ведь не перестанут.

– Ходить и разговаривать?

– Именно ходить и разговаривать.

– Боюсь, мадам, они действительно не перестанут.

– Джеймс, какой вы мрачный тип!

– Съешьте кусочек торта, мадам.

– Джеймс, вы уволены.

– За что, мадам?

– За провокацию.

– Но ведь завтра ваше сиятельство отправляются на день рождения.

– Ну и что.

– Если я правильно помню, в гостях мадам позволяет себе скушать немного сладкого.

– Мадам позволяет себе скушать не менее трех кусков торта, полтарелки бутербродов и вазочку конфет.

– На здоровье, мадам.

– Джеймс, кто из нас Джеймс?

– Не совсем понимаю мадам.

– Ну как же. Это же вам положено следить, чтобы все было по правилам.

– Думаю, да, мадам.

– Вот. А вы меня провоцируете.

– В разумных пределах, мадам.

– Ха-ха. В чем же здесь разумность?

– В том, мадам, что я рекомендовал бы скушать один кусочек торта сегодня и один – завтра.

– Джеймс, вы все-таки уволены! Вы же знаете, что я ем сладкое только в гостях!

– В ужасающих количествах, мадам.

– И вообще. У вас редкий дар уговаривать. Отрежьте-ка мне, действительно, кусок торта. И вообще, один кусок – это несерьезно. Раз – и ничего не осталось.

– Если мадам не возражает, я посоветовал бы есть медленно, смакуя каждый кусочек.

– Мадам возражает.

– Отчего же?

– Оттого, что смаковать каждый кусочек во-первых, долго, во-вторых, невкусно. Вкусно набить полный рот и…

– Но ведь это ужасно, мадам!

– Молчите, Джеймс, вы ничего не понимаете. Несите скорее торт, я вам покажу, как надо его есть.

– Нет, мадам.

– Что?!

– Нет, мадам. Я пересмотрел свою точку зрения. К тому же, вы все равно завтра идете в гости. И там сможете предаться этому своему… гастрономическому разгулу.

И Джеймс уходит.

– Что вы мне принесли, Джеймс? Что это?

– Овсянка, мадам.

– Джеймс, вы убийца!

– Нет, мадам.

– Нет? Ладно. А скажите, дорогой Джеймс…

– К вашим услугам, мадам.

– …куда вы денете остальной торт?

– Этот мелкий вопрос не должен волновать мадам.

– Вы его съедите, а? Джеймс! Джеймс, вы это назло!

– Совсем наоборот, мадам.

– Я же есть хочу!

– Приятного аппетита, мадам.

– Сами вы дурак, Джеймс.

– Я склонен относить вспышки раздражения мадам к голоду. Скушайте овсянку, и вам станет гораздо лучше.

– Я сейчас брошу этой кашей вам в голову, Джеймс.

– Категорически не согласен, мадам.

– Я тоже, Джеймс.

– Мадам останется без ужина.

– Джеймс, я хочу торт.

– Увы, мадам.

– Джеймс! Я все равно доберусь до холодильника. Пустите меня!

– Мадам, вы ведете себя как ребенок.

– А вы – как садист!

– Один кусочек, мадам.

– А что будет с остальными кусочками?

– Вы действительно хотите это знать, мадам? Я их съем.

– Как! Вы не можете!

– Мадам должна следить за фигурой. Следовательно, я принесу себя в жертву.

– Вы так благородны, Джеймс.

– Благодарю вас, мадам.

Джеймс борется с мизантропией

– Джеймс, если бы вы только знали, как меня все раздражает!

– Что – все, мадам?

– Все. Эта дрянная погода… ведь у нас четыре осени в году, Джеймс! И еще летом жара. Я не могу жить в стране, где все время то жара, то осень!

– Прекрасно вас понимаю. Мадам расстраивают только климатические условия?

– Нет, Джеймс, не только. Меня раздражает все. Особенно люди!

– Вот как?

– Они ходят и разговаривают. Сколько ни делай вид, что их нет, сколько ни проходи мимо, они все равно!