К вечности

А на голове его восседал необычный высокий венец, вобравший в себя зараз белый и кумачный цвета. Зараз два состояния золота, белого цвета с компонентами платины и красного, чьим элементом являлась медь. Сие был усеченный конус с плоским днищем, коим он помещался на голове, и приподнятым не менее плоским навершием. По краю отороченный златой полосой да увенчанный, из того же материала, круглой маковкой. Сам венец весьма часто менял цвет, он вдруг весь пыхал ярой краснотой, или степенно бледнея, делался почти белоснежным.

Образ Дажбы мне не только показывал мой Отец, но и не раз Родитель. Он вообще, когда я находился в Березане, почасту воспроизводил отображением облики моих сродников, не только Расов, но и Атефов. Считая, что коли Отец им не позволил приложиться ко мне, перед выпуском из руки, я их обязательно должен увидеть. Определенно, Родитель делал так, чтобы я сберег в себе образы сродников и мгновенно отреагировал на появление их в моей дальнейшей жизни.

Дажба тогда не просто внимательно, изучающе обозрел девочку, он подошел к ней, чего не делал в отношении к другим детям, и, подняв, поцеловал в лоб. Дажба был также юн, как Стынь. Еще младше, и лишенный возможности соперничества за Круча, не понял, что перед ним лучица. Хотя, вероятно, будучи мягче, нежнее Стыня, что — то почувствовал… что-то неосознанное. Поэтому сделал все, чтобы девочка выздоровела и создавал для нее лучшие условия на хуруле, а позднее и на планете в Млечном Пути, куда мы прибыли.

Обаче, сейчас старший брат, так и не спуская ребенка с рук, крепко прижав к груди, понес его сразу к старшему водовику, по имени Шити, пройдя мимо так ноне надобного мне Коловерша, низко пригнувшего свою голову.

В комнате, величаемой горница, имеющей вельми узкую форму, не высокий свод и небольшую в сравнение с длиной ширину, на белых стенах отсутствовали какие-либо она, люки, двери. Дюже длинное оно уходило в оба направления и точно терялось в глубине собственной белоснежности. По обеим сторонам стен горницы в ряды стояли на широких подставках маленькие люльки, похожие на половинки яичной скорлупы, называемые кувшинки. Они были, как и подставки, белыми не только снаружи, но и внутри и располагались в непосредственной близи друг от друга, касаясь соседних кувшинок своими, подобно сколотыми, краями. Ноне и кувшинки и само помещение было предельно занято. И коли в первых в особой биологической среде, под ажурно-плетеными крышками почивая, находились на излечении дети, то сама горница была полна водовиками. Впрочем, стоило Дажбе с девочкой на руках войти в помещение, как старший из них Шити кинулся к Богу и замер обок его ног, склонив голову. Достаточно низкое в сравнении с младшим Расом, худобитное (ибо Вежды любит творить стройные создания, убирая из их тел все лишнее) с синеватой кожей, расчерченной тонкими рдяными жилками по поверхности и глянцевито блестящей. Длинные белесые волоса купно были намотаны на острую с макушкой голову, лицо бесицы-трясавицы, вельми казалось морщинистым так, что плохо просматривалась сплющенная пипка растекшегося носа, едва проступающий щелью нос и весьма удлиненные глаза, где в ярко-желтой склере, плавал, перемещаясь, черный зрачок попеременно то увеличиваясь, то наново уменьшаясь.

— Водовик Шити, — сказал мягким, лирическим баритоном Дажба, протягивая девочку созданию, — передаю этого ребенка на твое попечение. Проверьте его состояние, ежели есть необходимость, излечите, и окружите повышенной заботой…

Бесица-трясавица торопко приняла девочку в руки и внимательно оглядела с головы до ног.

— Обо всех проблемах с этим малышом докладывать незамедлительно и лично мне, — договорил младший Рас и приголубил курчавые волосики дитя на голове.

Водовик Шити враз срыву дернул головой вниз… да так и замер, поколь Дажба ласково улыбаясь, покидал горницу… очевидно, не стоит говорить, что над головой существа сияла Алконост-птица. Посему — то и не было выявлено, что вместо мальчика Выхованку отдана на воспитание девочка. Ну, а сердце… больное сердце дитя водовики и лисуны смогли поменять на новое. А мое столь частое отключение… Итак ясно, его никто не приметил.

Глава восьмая

Девочку окружили особой заботой и теплом, лучшим питанием в хуруле, хотя как мне кажется, большую часть времени до новой Галактики, Млечный Путь, она провела в кувшинке. Вмале, определенно, мы прибыли в Галактику Дажбы, в первую живую систему и на первую человеческую планету. Возможно, коли я был бы бодр, меня все это заинтересовало. Но так как я подолгу находился в отключенном состоянии, моя любознательность многажды уменьшилась…

Я встрепенулся, когда нежданно расслышал голос своего Отца! Он, похоже, посылал тот зов на меня, в промежутке определенного времени, надеясь, что если я жив, то услышав его, откликнусь.

— Крушец! Крушец! Где ты мой милый? Где? — долетело до меня.

И я как-то мгновенно обрел себя.