К вопросу о миражах

— Тут мне Михалыч показал буквенную гармонию и написал ноты блюза «Опавшие листья», — сказал Денис, доставая из кармана свою тетрадку, — ты же должен, Жека, его помнить, — вот давайте сыграем его в ля-миноре в ритме свинга.

Женя начал играть на пианино основной мотив темы, заглядывая в тетрадку, а затем аккордами на банджо вступил Денис, но у Толика получалось лишь трыы-ыы-к и трыы-ыы-к. Никак ему не удавался ритм свинга.

— Толик, вот послушай, как мы сыграем эту мелодию вдвоем с Денисом, а ты мысленно про себя простучи, все получится, ты не переживай, — сказал Женя, и они заиграли. И так классно Денис заиграл, что Женя, с его музыкальным слухом, пришел в полное восхищение, а Толик просто сидел и наслаждался с закрытыми глазами, непроизвольно в такт дергая ногой.

Когда они закончили играть, установилась тишина, ребята молчали, переваривая музыкальный шедевр.

— Ну, Дениска, я не ожидал такого, за две недели такой прогресс! Ты же играл не хуже Михалыча, — сказал Женя.

— Так я каждый день утром и вечером играю дома на банджо, даже бабушке нравится, — он был рад и горд собой.

И потом они еще долго играли и уже в конце, уставшие, после десятой прогонки этого блюза, уставились на Толика, у которого все-таки получился четкий ритм свинга, несмотря на специфический лязг кухонных ножей. Стало задорно и радостно, все улыбались, блестя глазами и крепкими зубами, переживая каждый по-своему сладкий миг единения своих сердец и искреннюю юношескую дружбу.

А через неделю Толик уехал, да и Жене до экзаменов оставались считанные дни. Как-то днем зашел Денис и сказал, что в Доме культуры «Сетунь» вроде бы проходит набор в оркестр, и попросил Женю пойти вместе с ним. Хотя у Жени времени свободного совсем не оставалось, он не мог отказать другу, и они к вечеру отправились в Кунцево.

Когда они зашли в зал, то на сцене уже шла репетиция какого-то эстрадного оркестра. Они подошли к сцене и спросили у стоящего на сцене парня о наборе в оркестр. Тот заулыбался и сказал, что, видимо, они ошиблись, никакого набора нет и не было, а оркестр уже собран и репетирует перед сдачей программы комиссии.

Денис помрачнел, понимая, что его надули, молча отошел от сцены. Женя побрел следом, но вдруг резко остановился и, развернувшись, быстро пошел снова к сцене. Он подошел к уже немолодому человеку с кавказской внешностью, по всем признакам руководителю оркестра, и спросил:

— Вам нужен оркестрант, играющий на банджо, со своим инструментом?

Тот опешил, посмотрел на Женю сверху вниз и произнес:

— Ты, что ли, играешь на банджо?..

— Да нет, мой друг Денис, вон стоит у сцены. Он учился в музыкальной школе на гитаре, а потом освоил банджо. Ему отец его привез, — выпалил Женя.

— Это очень интересно, — и чтоб как-то побыстрей закончить разговор, руководитель оркестра добавил, — э, пусть возьмет свой инструмент, придет завтра к нам на репетицию и покажет, что он умеет.

С этим друзья быстро поехали домой, так как Жене нужно было готовиться к экзаменам. Всю дорогу Денис уговаривал Женю пойти завтра снова с ним в этот Дом культуры, но тот отказывался — надо было учить историю, экзамен уже близко. Наконец у самого дома Женя сдался и пообещал, что завтра он все же поедет с ним в Кунцево.

На следующий день к вечеру, взяв с собой банджо, друзья снова отправились в клуб «Сетунь». Как и в предыдущий день, на сцене уже шла репетиция оркестра: резво играла труба, импровизировал саксофонист, а руководитель оркестра на кларнете выдувал красивые трели. Когда музыканты закончили играть, ребята подошли к руководителю, который очень удивился, когда Денис вынул из чехла банджо.

— Э-э, вэй! — воскликнул он. — Я думал, что вы приврали мне, а тут такое богатство, откуда у вас?

— Отец с войны привез, махнул в 1945 году свою гармонь на банджо с американским солдатом, — ответил Денис.

— Ну, тогда покажи, что умеешь играть, — дружески похлопал его по плечу руководитель.

И Денис, взяв инструмент, стал играть. Он показал все, чему научил его Михалыч, и в конце закрутил такой темп, что весь оркестр сбежался посмотреть на молодого человека, пришедшего из ниоткуда.

В зале воцарилась тишина, и первым ее прервал руководитель, который подошел к Денису и, протянув ему руку, сказал:

— Константин Акопович Меликян, руководитель оркестра.

Денис также протянул ему руку и представился:

— Денис Горин, очень хочу играть, хотя мне еще учиться и учиться постигать этот инструмент, но не боги горшки обжигают!

— Правильные слова говоришь, парень, из тебя выйдет толк, — проговорил Константин Акопович и похлопал Дениса по плечу, — а теперь бери стул, садись вместе со всеми на сцену и перепиши у ребят буквенную гармонию произведений, которые мы играем.

К концу репетиции Денис уже вполне прилично вписался в общую колею оркестра, и хотя он играл в некоторых местах не совсем верно, но зато очень старался, и это заметил не только руководитель, но и другие музыканты. Они дружелюбно улыбались ему, старались по ходу вовремя помочь. А когда уходили домой, к Денису подошел Константин Акопович и сказал: