К востоку и западу от Суэца: Закат колониализма и маневры неоколониализма на Арабском Востоке.

Всё это ещё более осложнило обстановку в Ливане, как и в целом на Ближнем Востоке Правохристианские экстремисты, несмотря на решительное осуждение их сотрудничества с Израилем совещанием министров иностранных дел арабских стран в октябре 1978 года, продолжали вооруженные провокации против палестинцев и сирийских войск из состава межарабских сил в Ливане. Одновременно происходила дальнейшая эскалация израильской агрессии на юге Ливана.

Ливан всегда был наиболее чутким «барометром» Ближнего Востока. Нерешенность ливанского кризиса — это отражение неурегулированности прежде всего самого ближневосточного конфликта. И эта взаимосвязь с особой наглядностью проявилась в том опасном обороте, который приняли события в Ливане и в ближневосточном регионе на пороге 80-х годов Они показали порочность и бесперспективность близорукого курса сепаратных сделок с дальним неоколониалистским прицелом.

Спираль предательства

По возвращении Садата из Иерусалима в Каир в ноябре 1977 года были приняты чрезвычайные меры по обеспечению его безопасности, еще более строгие, чем в Израиле. И не удивительно! Ведь буквально через несколько дней после того, как Садат объявил о своей готовности развивать всесторонние связи и «дружить» с Израилем, были разорваны дипломатические отношения с арабскими государствами, с которыми Египет находился в течение трех десятилетий в общем антиимпериалистическом фронте. Одновременно по приказу Садата в Египте был закрыт ряд учреждений стран социалистического содружества Естественно, при таких крутых поворотах, когда вчерашние враги становились «друзьями», а многолетние союзники по общей борьбе объявлялись «врагами», нельзя чувствовать себя спокойным даже в собственном доме.

«Каирские власти, — писал американский журнал «Ньюсуик», — приняли все меры предосторожности, чтобы предотвратить вспышки недовольства, которые могли омрачить первые дни Садата после возвращения»[334]. И хотя военный министр поспешил тогда заверить, что вся армия поддерживает Садата, арабские газеты писали о другом. В те дни появились сообщения об аресте около 400 египетских офицеров и генералов, высказавших недовольство политикой Садата.

Из-за несогласия с его курсом подали в отставку даже некоторые министры и видные египетские дипломаты, считавшиеся ранее единомышленниками Садата, в том числе заместитель премьер-министра и министр иностранных дел И. Фахми. Его примеру последовали государственный министр Иностранных дел М Риад, а также посол АРЕ в Лиссабоне генерал С. Шазли, который в период октябрьской войны 1973 года был начальником генерального штаба вооруженных сил Египта.

Что заставило Садата делать столь опасные политические «сальто-мортале»?

Предпринятые Садатом сепаратные акции были логическим продолжением не только соглашательского курса Садата в ближневосточном урегулировании, но и его отступничества от основных принципов внутренней и внешней политики президента Насера.

Капитулянтству Садата в ближневосточном урегулировании предшествовали политика «открытых дверей» в экономической области, поощрение крупной буржуазии и реакции внутри страны, сговор с ними на межарабской арене, антисоветская кампания, ряд недружественных актов в отношении Советского Союза и других социалистических стран, разрыв в 1976 году в одностороннем порядке Договора о дружбе и сотрудничестве с Советским Союзом. Всё это были витки одной спирали — от забвения принципов египетской революции к прямому предательству интересов арабских народов в их борьбе против империализма и сионизма.

Не случайно, очевидно, А. Садат и некоторые из его приближённых, например С. Марей, которые раньше выдавали себя за соратников вождя египетской революции Г. А. Насера, в своих мемуарах фальсифицируют недавние исторические события, всячески чернят деятельность президента Насера.

В автобиографической книге «В поисках самого себя» Садат не скрывает «горячих чувств восхищения», которые он с детства питал к Гитлеру и Муссолини. Получив образование сначала в исламской школе, а затем в королевском военном училище, Садат, по его признанию, и в последующие годы делил свои политические симпатии между фашизмом и реакционной идеологией, проповедуемой мусульманской организацией «Братья-мусульмане».