К западу от Эдема. Зима в Эдеме. Возвращение в Эдем

– Вот об этой неверной я и хотела вести речь, – вознегодовала Фар<.

Потрясенное молчание охватило присутствующих; гребень Амбаласи дернулся и налился кровью. Но прежде чем она успела открыть рот, вмешалась Энге, стараясь предотвратить очередной поединок.

– Амбаласи вырастила этот город, и ему дано ее имя. Ты не имеешь права говорить с ней в столь оскорбительном тоне.

– Причин достаточно, – грубо ответила Фар<. – Я все взвесила. Не думайте, что я говорю в запальчивости. Дождливым днем вчерашнее солнце не греет – нечего превозносить прошлые победы перед лицом будущих неудач.

– Если в этих намеках скрывается хоть капля резона, выкладывай, – заговорила Амбаласи, сопровождая слова оскорбительными жестами. – Сомневаюсь, однако…

– Это верно. – Большие глаза Фар< вспыхнули гневом. – Ты во всем сомневаешься. Уселась перед нами на место Угуненапсы, хочешь показать, что считаешь себя выше ее. Куда тебе до нее. Ты действуешь против ее воли. Ты увезла отсюда сорогетсо, в которых она видела наше будущее!

– Сорогетсо, Дочь Противоречия, не принадлежат к числу сестер и не будут ими.

– Но ведь они были нашей надеждой. Их эфенбуру элининйил должны были породить новых Дочерей, но ты помешала…

– Первое истинное утверждение среди пустых слов!

– Так не должно быть. Верни их. Я разговаривала с экипажем урукето, и никто не знает, где ты их высадила. Ты должна сказать нам.

– Никогда!

– Значит, ты обрекаешь нас на смерть!

Воцарилась гробовая тишина, и лишь на Амбаласи не произвела впечатления сила эмоций Фар<.

– Довольно с меня твоей настырности и оскорблений, о Нинпередапса. Уходи.

– Ты не смеешь отдавать мне приказы. И тебе не избежать ответственности за свои злодейства. Смерть, сказала я, смерть ждет нас. Все мы умрем однажды, как и все живое. Но когда умрет последняя из нас – умрет и весь город, а с ним и слова Угуненапсы, и память о ней. Ты губишь нас. Ты отнимаешь у нас будущее.

– Слишком сильные слова для такой дохлятины, как ты. – Амбаласи смягчилась. Ей начало нравиться это состязание – слишком уж спокойной стала здешняя жизнь. – Это Угуненапса обрекла Дочерей Жизни на смерть, лишив их братьев. Но я не придираюсь к недостаткам вашей философии. Кто скажет мне, согласно какому из принципов Угуненапсы необходимо искусственно разводить сорогетсо для ваших целей? Я немедленно признаю свою ошибку, если кто-нибудь меня переубедит.

Фар< открыла рот, но Энге шагнула вперед и встала между спорщицами.

– Говорить буду я. Хотя грубость Фар< причиняет мне боль, я благодарна ей за то, что она вновь подняла проблему. Благодарю я и великую Амбаласи, напоминающую нам, что решение следует искать в словах Угуненапсы, – это истинная правда. Если там не окажется ответа – проблема не найдет решения. Но такое немыслимо. Мудрость и вдохновение, породившие восемь принципов, позаботились и об их будущем. Ищи ответ – и ты найдешь его.

– Я уже искала и нашла, – ответила Фар<. – Я только просила Амбаласи спасти нас. Но Амбаласи – вестник смерти, она не поможет нам. Отвратим же от нее свои взоры и обратим их к Угуненапсе. Обратимся к восьмому принципу, Дочери Жизни, ибо на нас возложена важная задача, от нас все должны узнать о Духе Жизни и о праведном пути. И как в прежние времена, мы должны вернуться в города иилане’, чтобы провозгласить всем нам известные истины…

– И умереть заслуженной смертью, – добавила Амбаласи, сопровождая слова презрительными жестами. – Когда я привезла вас сюда и подарила вам этот город, где никто не мучает и не убивает вас, вы называли меня спасительницей. Вы забыли об этом – хорошо, не буду напоминать. Только попрошу, чтобы Нинпередапса, разрушительница и спорщица, которая прежде звалась Фар<, первой отправилась в города Энтобана.

Фар< выпрямилась и жестом дала понять, что принимает любые упреки.

– Я так и сделаю. – Она повернулась к Элем с вопросительным жестом. – Ты отвезешь меня к городу иилане’, где я могла бы проповедовать речи Угуненапсы? Меня и тех, кто верит мне?

Элем нерешительно помолчала и, обратившись к Энге, потребовала наставлений. Та, как всегда, приняла на себя новую ответственность.

– Требование твое нельзя отвергнуть, но нельзя и немедленно выполнить. Необходимо подумать, обсудить…

– Почему? – грубо перебила ее Фар<. – Все мы равны и свободны. Чтобы воспрепятствовать мне, тебе потребуется взять в свои руки власть эйстаа, распоряжающейся всеми. Это немыслимо…

– Нет! – ответила Энге с жестами покорности и внимания. – Что немыслимо – так это твоя грубость и оскорбительное отношение к создавшей все, чем мы обладаем. Мы обдумаем твои слова – в них кроется глубокий смысл. А пока я приказываю тебе молчать, как того требует обычай утренних собраний.

– Ты не заставишь меня умолкнуть и повиноваться. Ты сказала, что обдумаешь все, – так думай же. Я ухожу, потому что не желаю здесь более присутствовать. Но завтра я приду в это же время, чтобы узнать результат твоих размышлений.

С этими словами Фар< направилась к выходу в сопровождении приспешниц. Воцарившееся молчание нарушали только жесты неодобрения и отчаяния.