К земле неведомой: Повесть о Михаиле Брусневе

Вот — Николай Богданов. Слесарь мастерских Варшавской железной дороги. Один из членов Центрального рабочего кружка, вошедший в него как представитель Невского района и вскоре же ставший его секретарем. Чуткий, отзывчивый человек, пользующийся уважением и любовью членов организации. Три года назад окончил техническую школу и продолжал самостоятельно пополнять свое образование. Сам создал у себя в мастерских рабочий кружок, где перечитал с другими молодыми рабочими Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Глеба Успенского, Николая Шелгунова. При кружке организовал целую библиотеку. Незаменимый, умный организатор…

Вот — Василий Шелгуиов. Рабочие называют его уважительно: Василь Андреич. Плечистый, бородатый. Из псковских мужиков. Говорит степенно, крутым баском. Давно вхож к студентам, грамотному народу. «Башковитый!» — говорят о нем. Друзей у Шелгунова — чуть ли не на всех питерских заводах и фабриках! Самостоятольно организовал кружок на «Новом адмиралтействе», самостоятельно и занятия проводит в этом кружке. Много и целенаправленно читает. В первый раз побеседовав с ним, Михаил узнал, что тот уже успел прочесть книги Плеханова «Наши разногласия» и «Социализм и политическая борьба», книги, дающие настоящий пример применения марксизма в российской действительности и отвечающие на самые животрепещущие вопросы социал-демократического движения в России.

А сам хозяин квартиры?.. Кузнец. А пролетария в нем можно узнать разве что по несколько напряженной и слегка книжной речи.

Как-то среди прошлой зимы Николай Сивохин, придя к Михаилу, застал Егора Климанова у него. При Сивохине они продолжили разговор, начатый до его прихода. Говорили об экономической статье, прочитанной в «Биржевых ведомостях». Сивохин потом все удивлялся: он никак не мог предположить, что есть такие рабочие, способные поддерживать подобные разговоры…

В прихожей задребезжал звонок. Егор вышел встречать нового гостя. Вернулся в комнату вместе с Вацлавом Цивиньским, зябко потирающим руки.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался тот со всеми. — Извините, что задержался. Вышел из дому, и показалось, что за мной увязался «хвост». Пришлось поплутать.

Тут же из прихожей был внесен кипящий самовар. Егор пригласил гостей к столу. Когда все расселись, он поднялся и, помедлив, заговорил:

— Товарищи… Сегодня мы собрались попрощаться с Михаилом Иванычем, к большому нашему огорчению, уезжающим от нас. Что поделаешь — надо… Не так уж и много мы были знакомы с ним, всего каких-то два года, но за это время он стал для нас таким близким и таким необходимым человеком. Расставаться с такими людьми всегда тяжело…

— Извини, дорогой Егор Афанасьевич, что перебиваю, — сказал Михаил, поднимаясь. — Я уж лучше сам буду говорить, а то неловко сидеть и слушать, как тебя расхваливают… Да и времени маловато, к сожалению…

— Ну, коли ты уже поднялся, то ладно — продолжай сам… — Егор, добродушно усмехнувшись, махнул рукой и опустился на табурет.

Михаил с улыбкой оглядел сидевших вокруг стола, по привычке словно бы слегка попружинил правой рукой воздух перед собой, перед тем, как заговорить.