K2R

Рядом оказался такой же как я киборг. Модель корпуса у него была немного получше, но усовершенствования Одинкея и компании не прошли даром. Теперь все тело бедолаги было квадратным, и если приглядеться, то можно понять, каким способом его превращали в ходячую коробку. Для этого криворукий мастер использовал обычный молоток, и все грани плясали в разные стороны. Глядя на него, я даже подумал, что мне повезло. Я ведь тоже мог попасть под больную фантазию Великолепного. Но к счастью, я до этого сам изловчился в выдумке нового способа передвижения, что и было подмечено Одинкеем.

— И что тут, масло дают по расписанию? — спросил я. — Где столовая?

— Не умничай, — огрызнулся квадратный. — Тут таких не любят. Сиди тихо, и если повезет, протянешь некоторое время.

Я отмахнулся от бессмысленной угрозы и продолжил:

— Может объяснишь, что за цирк тут происходит?

— Слишком много чести, — фыркнул квадратный и заковылял прочь.

Да, дружным коллективом тут не пахнет. Сидеть в норе совсем не хотелось, и я бочком-бочком двинулся к запыленному роялю в камнях. Но едва высунул нос из тени, как путь преградил круглый киборг с приплюснутой головой. Он передвигался на гусеничном ходу, в руках сжимал толстенную пушку с коротким чугунным дулом. Сразу же бросились в глаза следы траков на земле. Они окружали рояль кольцом. Похоже, это был охранник, и он постоянно кружил вокруг этого ценного музыкального инструмента. Я знал, что такая штуковина, да еще из нержавейки — вещь драгоценная, но не настолько же, чтобы у нее был персональный страж.

— А ну назад, урод, — пробасил тазоголовый.

— Я только посмотреть хотел.

— Проваливай, пока цел.

— Может быть, я умею играть, — зачем-то соврал я.

Оно как-то само вырвалось. Только кто меня тянул за язык?

— Что? — пробасил здоровяк.

— Я умею играть на этом прекрасном творении неизвестного мастера, — я встал в обычное положение головой кверху.

Хух, даже полегчало. Это вранье из меня полезло, наверное, из-за давления в голове, когда стоишь кверху тормашками. А сейчас я гадал, как выкрутиться из этой неловкой ситуации. Что будет, если меня сейчас попросят сыграть?

— Мастер как раз известен, а ты точно умеешь?

Назад дороги не было, но я все-таки попробовал:

— Ну, играл малость. Но это было давно…

Я осекся. Снова влип. И кто меня тянул за язык? Вранье — такая вещь, как яму капать: чем больше выбрасываешь, тем глубже погружаешься. Одинкей знает, что я сборщик, причем недавно с конвейера. А вот этот болван, похоже, нет. Только что мне это даст?

— Все равно нельзя. А сейчас дуй отсюда, пока цел, — он навел на меня пушку.

— Эй! Полегче, — я попятился. — Если хоть одна вмятина появится на моем корпусе, Одинкей Великолепный пустит тебя на металлолом.

— А это мы сейчас посмотрим, — здоровяк перекинул пушку за спину и двинулся ко мне.

Не знаю, чем бы это кончилось, но тут ворота открылись и вошли рейдеры. Тазоголовый замешкал, понял, что съехал с маршрута, а я в это время уже дал деру в тень лачуг.

Прибывшие бандиты волокли грязный комок спутанной проволоки и фольги. Но даже в таком состоянии я узнал Аодву. Инженер наверняка расслабился и ковырялся в мусоре, насвистывая незатейливую мелодию и совершенно не смотря по сторонам. Он же привык, что рейдеры приходят только по утрам, вот и попался.

Глава 12

Я бросился к Аодве и стал сдирать уже не нужный камуфляж. Но когда он увидел меня, то сразу вырвался и попытался уползти под всеобщий гогот.

— Ты во всем виноват, — фыркнул инженер, загребая песок. — Я говорил, чтобы ты не ходил на руках.

— Не очень-то ты настаивал.

— Одного слова мало? Надо повторять каждую минуту, чтобы дошло до твоего пустого котелка?

— Извини, — я потупил взор.

Да, моя вина в том, что нас сцапали. И мне искать выход.

— Кто тут у нас? — спешной походкой надвигался Одинкей в сопровождении свиты. Когда он приблизился, то снова начал изображать художника, который выискивает лучший ракурс для композиции. — Не трогайте его. Отойдите. Так… Это… — и тут он скривился, фыркнул и недовольно прогнусавил: — Ничего не вижу. Надо вдохновение. Поработайте с ним.

Тотчас два громилы принялись избивать Аодву чем попало и куда попало. Бедолага корчился, отбивался как мог, но это лишь раззадоривало рейдеров. А главарь держался за подбородок и внимательно следил за ходом экзекуции.

Я не выдержал и бросился на одного из киборгов, пытаясь сбить того с ног. Да где там? Такую громадину попробуй сдвинь с места, не то что завалить. Одного удара хватило, чтобы отправить меня обратно к забору. На теле появилась новая вмятина, а пользы от моего вмешательства было ровно ноль. Громилы продолжали обхаживать искалеченное тело инженера, а Одинкей все так же хмурился. Тем не менее, я поднялся и со всех рук ринулся на обидчика. Теперь мне захотелось поквитаться с бугаем за подлый удар ногой. В этот момент я уже не думал ни о себе, ни об Аодве. Спроси меня, зачем я лезу на рейдера в шипастой броне, и я не смогу ответить, разве что, просто чтобы хорошенько дать ему в нос, да так, чтоб масло потекло.