Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра

Что за шум они поднимали, рассаживаясь на ветвях, – выкликали друзей и врагов, наперебой кричали о своем, перепрыгивали с ветки на ветку: «Ты! Эй, ты! Вот ты где, а я здесь!» Подобные приветствия (а отпускали их десятками) были бессмысленны, но небесполезны: с их помощью Вороны покрупнее, у кого голос был громче, а друзей больше, пробирались в центр толпы, где в ночном холоде их согревала уйма вороньих тел, а младшие и мелкие оказывались снаружи. Старшие считали, что это закаляет характер, учит держаться поближе к друзьям. Молодые птицы прыгали по ветвям, забирались в глубину настолько, насколько хватало смелости, – самцы среди самок, а самки подзывали самцов. Молодым птицам, которые хотели завести себе пару по весне, стоило присматриваться уже сейчас. «Привет! Привет!» Лучше оказаться повыше, чем пониже, если сможешь отыскать местечко: на тех, кто сидел ниже, часто испражнялись Вороны, устроившиеся на верхних ветках, так что поутру на черном оперенье красовались белые потеки. Над такими птицами все потешались.

Однажды вечером, когда уже почти совсем стемнело, а в небе поднималась полная луна, и Большие уже командовали: «Рассаживайтесь, отбой», в лесу на другом берегу реки раздались хруст и треск, от которых Вороны на миг замерли и замолкли. Что-то немалое продиралось через подлесок, а что-то другое гналось за ним. Вороны принялись орать, чтобы отпугнуть эту тварь, кем бы она ни оказалась, – всегда лучше наорать на хищника, хоть потом и можно поживиться тем, что он оставит, – но кто же это? Для Волков еще слишком рано, они приходят позже, в более темную пору года…

Молодая Оленуха вырвалась из подлеска на лунный свет и неуверенными скачками устремилась к реке. А за ней – Волки? Нет, не Волки, похожи, но не они, издают такие звуки, каких от Волков на охоте не услышишь. А за ними широко шагают двое других, двуногих.

– Это они! – закричал Дарр Дубраули и повторил громче, чтобы перекричать толпу.

– Они? Они?

Когда Оленуха прыгнула в реку, Дарр увидел, что у нее в боку торчит палка – точно как у тех двоих, – так вот зачем они нужны! Похожие на Волков существа бросились за ней, пытаясь на плаву укусить добычу; Оленуха с трудом держала голову над водой. Вороны кричали – кто-то тревожился, кто-то подбадривал, кто-то просто удивлялся. Дарр Дубраули перепрыгивал с ветки на ветку и повторял: «Они! Они!» – а рядом молодые птицы чуть не падали с насестов от хохота.

Двуногие тоже вошли в воду, как Медведи, по пояс, резко выбрасывая вперед руки. Оленуха добралась до острова, и в тени ее трудно было разглядеть; Вороны сгрудились, толкались, чтобы захватить более удобную точку обзора. Оленуха так выбилась из сил, что ни за что бы не выбралась на каменистый берег, если бы не гнавшие ее животные – невозможно было понять, сколько их скачет по скользким камням и замшелым стволам поваленных деревьев. Но Оленуха уже ослабла, у нее подгибались ноги, и преследователи прыгали на нее, целясь в горло. До острова добрались и двуногие. Для Ворон это было уже слишком – многие вспорхнули на самые верхушки деревьев, чтобы оказаться как можно дальше; они бежали от всего, что не могли понять, – а кто бы смог понять этих охотников?

Двуногие добрались до свалки, с хриплыми криками оттащили рычащих созданий от обессиленной и неподвижной Оленухи. Затем более крупный из двуногих уселся на нее сверху, схватил ее шею бледными руками и разорвал. Хлынула кровь, черная в лунном свете.

Нет, он это сделал не руками, не когтями, а другой штукой, которую как-то донес сюда, – но это понял только Дарр Дубраули, остальные были просто озадачены: как такое возможно в темноте, посреди схватки?

Двуногие отдохнули, а их Служители (уже стало ясно, что им служат четвероногие) рыскали рядом, но не отходили далеко. Потом двуногие подняли Оленуху, положили на бок и неким орудием (теперь все поняли, что они работают каким-то предметом, потому что он блеснул в лунном свете) вспороли тушу от груди до паха. Почти мгновенно. Наружу вывалились блестящие потроха; этим же орудием один из охотников вырезал печень, словно просто достал ее из брюха. Прочее они оттолкнули, как Волки, не проявляя больше никакого интереса, и за добычу принялись драться четвероногие.

Наверху, в ветвях, новости передавались от одной птицы к другой: двуногие потащили выпотрошенную Оленуху в реку, и ее голова билась о камни. Они поплыли, загребая одной рукой, а другой держа тушу, и вытащили ее на берег. Некоторое время их помощники отчаянно звали хозяев или возились с потрохами, но потом один за другим прыгнули в воду и поплыли следом.