Кабахи

— Нет, я этого не забываю… Но нельзя же все с одного председателя спрашивать! Вот комсомольцы стали активными. Молодежная бригада — большая сила. И газету прекрасную выпускают. В последнем номере мне многое понравилось. Но что вы все пристали к одному лишь председателю! Его ли вина, что нет теплого свинарника и свиньи мерзли всю зиму? Или что мы не успели весной позаботиться о супоросных свиноматках? Что он мог поделать, если от недостатка кормов и от холода одни свиноматки совсем не дали приплода, а другие опоросились двумя-тремя поросятами вместо двенадцати? План, говорите, не выполнили? При чем тут председатель, не мог же он сам родить поросят! И мы все должны ему помогать, а то стоим в стороне и только критикуем. На птицеферме не выполнен план по заготовке яиц. И в этом же председатель виноват? По удоям, говорят нам, отстаем. Что ж, верно! Но как не отстать, если не выполнен план по поголовью?

— Как, разве у вас план по поголовью не выполнен? В первый раз слышу! — изумился секретарь райкома.

— Вот как было дело, уважаемый Соломонич… Еле избавились мы от этого пьяницы, но дух его еще не совсем выветрился… Да, да, я говорю о председателе сельсовета.

Эрмана вытянул шею, уставился во все глаза на оратора.

— То есть о бывшем председателе, хотел я сказать. Именно по его инициативе в райком представлялись ложные сведения о количестве поголовья крупного скота в колхозе.

— Какие ложные сведения? План по удоям у вас ведь выполнен!

Шавлего заметил, как передернулся и весь напрягся дядя Нико.

— Как он у нас выполнен, сейчас объясню. В прошлом году, примерно в это же самое время, собрали всех коров, находящихся в личном владении у колхозников, и объявили, что колхоз покупает их. Три месяца доили этих коров. Ну и, конечно, перевыполнили план удоя, потому что записали вместе молоко и от колхозных коров, и от этих, закупленных. Ну, а потом колхоз не заплатил за этих коров владельцам. Да и как бы он мог заплатить — сумм-то на это не было. Через три месяца подали в райком сведения, что план по поголовью выполнен. Но владельцы коров потребовали плату за них. Ну, а колхоз, поскольку денег у него не было, взял и вернул коров хозяевам. Но уж об этом сведений никуда не представлял.

— Никому не заплатили?

— Только одному председателю. Поговаривают даже, будто бы он дважды деньги за корову получил, но не ручаюсь, что это верно. Видал кто-нибудь? Есть свидетели? Бухгалтер ничего похожего не говорил, документы ревизионная комиссия не проверяла. Мне думается, это неправда, потому что корова и сейчас у председателя и он сам пользуется ее молоком.

— Верно!

— Чистая правда!

— Взял плату.

— Получил денежки.

— И корова у него дома.

Тедо вздернул с сомнением свои густые рыжие брови.

— Вот, слышите, люди говорят… Я все же не думаю, чтобы это была правда… Нельзя же, в самом деле, всех собак на председателя вешать!

«Партер» гудел. Ничего уже нельзя было разобрать. Коварно улыбался в президиуме Надувной. На «эстраде» царило неловкое молчание.

Дядя Нико смотрел на оратора насмешливо-презрительным взглядом и тихо, с сожалением качал головой.

Тщетно призывал председательствующий собрание к порядку. Наконец встал секретарь райкома:

— Товарищи, товарищи, что это значит? Не превращайте собрание в базар! Дайте каждому высказаться! Послушайте друг друга, потерпите!

— Не хотим! Чего еще терпеть, не хотим!

— Чего не хотите? Кто там реплику подал, пусть встанет.

— И встану, думаете, побоюсь?

— Ну, так вставай. Говори, чего тебе нужно?

— А того нужно, что не хотим.

— Чего не хотите, говори!

— Не хотим, и все тут. Сами же видите, что не хотим.

— Объясни, добрый человек, чего ты не хочешь?

— Да что все переспрашиваешь, как малое дитя! Точно не понимаешь, что я говорю!

— Что говоришь, понимаю, а вот чего ты не хочешь — не знаю и не пойму.

— Добиваешься, чтобы я прямо сказал? Не хотим, и дело с концом. — И сел.

Луарсаб развел руками:

— Удивительный народ! Сами не знают, чего им нужно и чего они не хотят!

— Как не знаем, уважаемый, очень даже хорошо знаем, только вы вот все не хотите понять.

— Председателя мы не хотим, вот чего.

— Какого председателя, имени и фамилии у него нет? Или вы вообще не хотите иметь председателя?

— И имя, и фамилия его вам прекрасно известны. Так вот, мы его не хотим.

— Ладно, садитесь. Все понятно.

— Слава тебе господи!

— Уразумели наконец.

— Значит, вы не хотите, чтобы председателем вашего колхоза оставался по-прежнему Нико Балиашвили — так?

— О чем же мы все вопим битый час — уж языки вывалились! Неужели до сих пор не могли понять?

— Хорошо, поняли. Но нельзя же оставить колхоз без председателя? Надо кого-нибудь другого на место Балиашвили избрать.

— Колхоз без председателя никому не нужен, это так.

— Избирайте кого угодно, лишь бы был правильный человек.

— Хорошо. Раз вы дали отрицательную оценку работе нынешнего председателя в минувшем хозяйственном году — кстати сказать, для райкома это было не так уж неожиданно, — то ничего не остается, как освободить его. Но есть у вас взамен подходящая кандидатура?

— Сколько угодно!

— Хватит у нас людей, годных в председатели!