Кабала

— Господа, господа, что вы знаете о современной России? Позор! Надо читать книги и газеты. Семнадцатого марта 2001 года в газете «Известия» меня заинтересовала одна статья. В ней говорилось, что группа европейских ученых под руководством профессора Линна составила интеллектуальную карту Европы. Так вот, самое высокое ай-кью в Европе у немцев. Русским досталось жалкое шестнадцатое место. Загляните в Интернет, и вы легко найдете эту статью. Данные меня настолько ошеломили, что я начал работать над созданием препарата, способного резко улучшить наш этнос. Надо, чтобы мы пробились в первую пятерку или даже в европейскую тройку — после немцев и голландцев. Скорость моей работе прибавило сообщение о том, что по итогам мирового опроса 2007 года выявилась нация, вызывающая наибольшее уважение своим интеллектом и наибольшие симпатии — своим воспитанием и культурой. На первом месте опять оказались немцы! После этого я стал работать как умалишенный: день и ночь. И вот нанопилюля, или, как вы ее хотите назвать, рукген, в начале лета 2009 года готова. Выйти вперед, находясь на шестнадцатом месте, нелегко. Вначале нам нужно подтянуться, повысить свой рейтинг. Так что прошу вас не откладывать распространение нанопилюли.

— Тебя эти данные задели? Шестнадцатое место, после кого? Впрочем, неважно. Скажу честно, когда я это услышал, представилось мне, будто я давеча не кукнар выпил, а прокрученный в мясорубке овес. Так противно стало. А как ты перенес? — спросил Петр Петрович Помешкина.

Мне все это по-фиолетовому. Я так и предполагал.

Что будем делать?

— Участвовать в эксперименте. Я с большой охотой рассказал бы о совершенствовании нашего этноса, а не американского, о чем ты спрашивал. Если Президент России примет, подобно Обаме, аналогичный закон, то многое можно сделать. Бог с ними, с американцами.

— Давай, валяй. Любопытно!

— Я вам не нужен? — спросил очкарик. — У меня важные дела.

— Нам все равно! — заторопился Парфенчиков.

— Тогда я исчезаю.

— Начнем со статистики, — начал Григорий Семенович. — Согласно ей, мы — вымирающая нация. Каждый год теряем около семисот тысяч человек. Это особенно опасно, если учесть, на какой богатой и великой территории живет русский народ. В критический момент снижения популяции вполне возможны локальные войны с близкими, а впрочем, и с дальними соседями. Значит, основная задача — пополнить население. Механизм поощрения деторождения в полной мере не заработал, да и не мог существенно изменить ситуацию. В этом вопросе без евгеники не обойтись. Нужны радикальные меры. Какое из животных ближе всего стоит к человеку? Не торопись. Послушай, а потом скажешь. С каким животным человек во все времена борется и не может победить? Мы заражаем врага вирусами, паратифом, сальмонеллой — результат ноль. Подкармливаем самыми разными ядами — ратиндантом, бромдиалоном, антикоагулянтами — в надежде, что эти гады вымрут, истекая кровью. Но проклятые животные с такой скоростью мутируют и размножаются, что яд становится их калорийной пищей. Регион обитания у этого животного — все уголки, все пространство Земли. Прекрасный пловец, распознает наркотики лучше собак, высокий интеллект, быстрая реакция. Ест оно абсолютно все. Живет при температуре от плюс пятидесяти до минус тридцати градусов. Выводит потомство при минус двадцати. В год дает восемьсот детенышей! Беременность — три месяца. Специальный ген этого животного оберегает его организм от всевозможных инфекций, передающихся половым путем. Другой ген передает практическую информацию следующим поколениям. Эти два гена уникальные. У людей ничего подобного нет. Животное, о котором идет речь, старше человека на пятьдесят миллионов лет. Я хотел бы использовать его для генетического обновления русской нации. Можешь назвать его.

Слушай, я не зоолог и мало что знаю в этой области. Мне известно лишь, что собака лает, волк воет, а петух кукарекает. Говори, о ком рассказывал?

— Крыса! Кры-са! Геном крысы и человека почти совпадает.

— Крыса? — поморщился Парфенчиков, впрочем он тут же заулыбался. — А что, замечательные характеристики. Я готов дополнить себя крысиными талантами. А как они относятся к этому самому? — усмехнулся он.

— Обожают алкоголь и это тоже. Но самое замечательное, что они единственные существа, не подверженные абстинентному синдрому.