Кабала

А, Иваныч, привет. Да, привокзальные торговки просят в день сто, а то и больше килограммов. Поезда на юга уже с конца апреля пошли. Люди едут с деньгами, тратить хотят. Ты-то сам тоже навались. Наша коптильня хорошие объемы потянет. Можно без дополнительных затрат производство расширить.

— Скажи Серега: пока меня нет, ты в коптильне для дома ничего не готовишь? Как мне уследить, где картошка печется или щи варятся? В цеху затраты общие, а в доме личные. Я свою долю на покупку дров и прочее исправно внес, а должного контроля за использованием фирменных материалов не имею. Если я сам себе не верю, как с другими-то поступать?

— Брось ты, Леонид Иванович! Видно же, чуть ли не круглый день моя домашняя печь дымит. Семья большая, жена от плиты не отходит.

— Я все же об отчетности хочу подумать! — Инспектор поднял руку и быстро вышел из коптильни.

По дороге он продолжил разговор с самим собой: «Да, крадет у меня этот ментяра. Одно полено из трех в дом обязательно снесет. Да и с рыбой будет непорядок. Сдашь семьдесят килограммов, вернется пятьдесят. Естественная убыль при копчении. Кстати, надо книжки почитать, чему она равна? Чтобы с самого начала учет вести. Ух, не верю я никому. Надо плетку купить и по рукам бить… Дурень, зачем деньги тратить, не лучше ли из конфискованного инвентаря леску со свинцом обрезать и ею по рукам хлестать? Больно! Сердито! Да и леска в оборот уйдет, желающих ее купить немало, зачем деньги переводить. Не лучше ли бабкин чугунный утюг взять и по воровским рукам его направить? Страшная боль в памяти должна сохраниться, а что за воспитание без боли? Вот ранней весной едва заступил в должность, а тысячу долларов за движок «Вольво» отдал. Да, с ним больше заработаю. Нынче у браконьеров катера на скорости. Но прав ли я? Нет! Надо было собственные руки утюгом огреть, чтобы одумался. Почему себе в карман залез, а не жалобными письмами вышестоящие ведомства забросал, бюджетных денег не выклянчил? Эмоции и страсть — помеха бизнесу. Согласен, что не только по чужим, но и по своим рукам необходимо хлестать. Иначе капитал не соберешь! Кстати, а почему бы не увеличить мою долю у рыбаков? Уже неделя как она застыла на отметке тридцать процентов. Я же сам устанавливаю размер доли. В прошлом 2008-м цены на масло, мясо, молочные изделия и прочее выросли процентов на сорок. Так почему же я молчу? Что, богаче всех? Надо срочно увеличить доход. Без моего согласия они ведь ни копейки не заработают. Сколько объявить? Скажем так: с 25 мая по 31 июня я повышаю долю до тридцати с небольшим процентов. Что это в сравнение общим поднятием цен? Пшик! 40 процентов от улова! А с 1 июля еще раз поднимаю на двадцать пять процентов. Значит, начну получать пятьдесят процентов от всего пойманного. Одна рыба тебе — другая мне! А как же? Бизнес должен быть поделен! Мне еще дальше посылать надо: и в Красноярск — местным, и в Новосибирск — в федеральный округ, и в Москву — высшему начальству. Считай что четверть, а порой и больше надо отдать. Половину от всего я должен еще Погорелову за управление коптильным цехом. Правда, после копчения. Он хоть и партнер, но пятьдесят процентов это много. Рыбу-то я достаю. Под новые квоты надо прокурора взять в партнеры. Дать ему тридцать процентов, а за собой оставить семьдесят. Кстати, хорошая идея: подсказать ему, у кого в округе лучшее нелегальное коптильное оборудование установлено, норвежское. Пусть его люди конфискуют, а потом на закрытом тендере за пару копеек продадут нашей же фирме. Так нам коптильня в гроши обойдется. Впрочем, зачем создавать фирму? Чтобы налоги платить? Штат сотрудников заводить? Опять копейки собирать? Нет! Никакой легальной фирмы нам не надо. Открыли производство — и гони продукцию. Ведь он сам на страже законов стоит. Пусть смотрит в другую сторону. Такая позиция в бизнесе самая выгодная, поскольку налогов платить не надо. Пусть нефтяники, газовики, строители, военно-промышленный комплекс платят. У них производство растет, бизнес барыши приносит, а чего ждать от малых предприятий? Гроши наше государство не спасут, а миллионов у нас нет. Что за отчисления от ста, двухсот килограммов рыбы? Слезы! Один охранник губернатора казне дороже обходится. Вот я давеча экзекуцию придумал за дурные поступки. Утюгом по рукам! А о премии не подумал. Глупо, глупо!