Кабала

— Вспоминаю, говорили, будто у нас в Кане живет король всех гомиков сибирского края. Теперь ясно, кто он! Ай да Разживин, умело прятался, — хихикнул Тетерев.

— Хватит, может, и мне достанется. Я что, железный! От эрекции штанина лопается. Оставьте его, пришел наконец мой черед, — упрекнул команду Начальник Поезда.

— А я? Что, если мал ростом, то запрещается? А ну поворачивайся ко мне, только не паленой частью задницы, — требовательно заявил боец-коротышка.

В камеру опять вошел Ефимкин.

— Оставите нас одних, — скомандовал он.

— Тоже понравилось? — выкрикнул кто-то.

Впрочем, все тут же вышли.

— Может, хватит? Не далеко ли ты зашел в своем упрямстве? Подписывай документ, и все забудется. Мои люди профессионалы, в городе об этом инциденте никто не узнает. Твоя семья будет в безопасности. А если ты кулинар, то принимай кухню. Назначу тебя шеф-поваром. Сделаем тебе рекламу: «Для вас готовит лучший повар Сибири Разживин!» Иначе — будешь жить в бараке, где станешь девушкой для бойцов спецназа. Ежедневно тебя будут трахать, а там, смотри, и до семьи доберутся. Соглашайся. Ребята приготовили для тебя еще несколько раундов. Все равно согласишься, потому что вынести всю программу и сильному человеку нельзя. Лучше сразу сказать “да”. Сейчас подойдет нотариус. Документы готовы. Первым подписывай договор о купле-продаже помещения. Ведь у тебя на “Ангару” еще нет права собственности. Поэтому подпишешь бумагу о переуступке прав собственности на мое имя. Второй документ — протокол о том, что в присутствии свидетелей я выплатил тебе полную сумму согласно контракту. Вот и все. Ты свободен. Мило живешь в своей семье, тебя никто не беспокоит, под моей защитой работаешь у меня шеф-поваром. Ну что, я вызываю нотариуса? Да?

— Вызы-вай, сво-лочь! Но это же мой двоюродный брат Николай! — промычал Разживин.

— Ошибаешься. У меня новый нотариус. Сейчас с ней познакомишься.

«Надо поставить целью своей жизни убийство всей этих мразей, — думал Разживин. — Мне нужно два-три дня, чтобы прийти в себя и пристрелить их из охотничьего ружья. Такие гады и до семьи доберутся, и детей начнут насиловать. Сейчас подписать все, а потом мочить! Поодиночке, с такими же извращениями. С набором тех же приемов».

Ефимкин мгновенно выскочил из камеры. Первое рейдерское дело принесло успех. Барыш составил миллион долларов, из которых больше двухсот тысяч надо было раздать товарищам по сделке. «Так просто, за три часа, семьсот шестьдесят тысяч! — радостно думалось ему. — Прекрасно! Правда, помяли мою рожу, но я бы с удовольствием подставлял ее каждому, кто платил бы за избиение семьсот тысяч! У меня другой вопрос: неужели капитал — средство достижения нравственного триумфа? А как же неизбежная при этом потеря всего человеческого? Я не думал, что способен на такое… Ах, да ладно! Покажите мне идеального человека. Существует ли он? И я сдамся, подниму руки. Равенство — наивная утопия. Тысячелетние попытки доказать, что оно возможно, ничего не дали».

Впрочем, Леонид Иванович недолго размышлял и завершил свой внутренний спор победным возгласом:

— Нотариуса!

— Браво! Премия! — закричали бойцы.

У них были счастливые лица, как у людей, закончивших достойное дело. Наблюдая за проявлением общей радости, Математик подумал, что сегодня у членов его команды не осталось ничего святого. А было ли оно вообще?

— Начальника Поезда ко мне, — распорядился Ефимкин. Он отвел Чернохуда в сторону и вручил ему паспорт Разживина. — Сейчас появятся нотариус и свидетели. Сними с нашего голубчика мешок, заведи его в кабинет опера, посади в кресло и засунь в карман паспорт. Поставь на стол бутылку воды, стакан, как положено. Отряхни его одежду. Все должно выглядеть натурально, хоть люди и свои. После формальностей отведешь его назад в камеру и начинаешь свою операцию. Я дожидаться не стану. Устал. Завтра дел по горло. Вот так, Ну что, я же говорил: работенка непыльная, а доход приличный. Где в нашей округе такие деньги заработаешь? Через пару дней приступим к следующему этапу. Финансовые условия прежние. И чтобы ни гу-гу!

После появления нотариуса и свидетелей, дело быстро завершилось. Ефимкин, как и обещал, уехал. Измученного Разживина отвели в камеру, будто для последних сборов. Едва дверь закрылась, Чернохуд одним ударом свалил его в глубокий нокаут. Затем, уложив жертву на нары, Начальник Поезда приготовил свой нехитрый инструмент и приступил к подзабытой варварской процедуре…

Искусство чувствовать — это нечто иное