Кабала

— Наша страна не для спокойной жизни, а для постоянной борьбы, — говорил голубоглазый молодой человек с ранними залысинами. — Мне представляется, что какие-то неземные силы наделили русскую нацию особой революционностью. В социальных мечтаниях мы, бесспорно, лидируем, но не на площадях и митингах, а в воспаленном сознании. Я категорически против идеи покинуть Родину. Никак не принимаю вашу точку зрения: дескать, страна окончательно потеряна, обнищала, жилищный фонд полностью износился и лучше искать себя на чужбине, например в Китае. Чья это задумка — эмигрировать в Поднебесную? Не понимаю, как может русский человек жить на других территориях, в других культурах, а тем более в другом этносе или даже в другой расе? Чувство глубокого одиночества и тоски изведет. Сколько миллионов русских после Октябрьской революции перебрались во Францию, в Штаты, Германию, Сербию. Где они, где искать их следы? Встречаются лишь русские фамилии, их носители ни нашего языка, ни культуры не знают, а чаще и знать не хотят. Не лучше ли собрать молодые силы, попытаться переломить ситуацию и облагородить страну?

— Подожди, подожди, Андрей, — перебила его девушка с пестрой косынкой на голове, затянутая в джинсовый костюм.

Ее тонкое лицо, сосредоточенный взгляд и выпуклый лоб свидетельствовали о душевной незаурядности. Она встала, прошлась вокруг стола, словно собираясь с мыслями, и заговорила с чисто русской живостью и даже страстью:

— Ты отстал на пару десятков лет, а то и больше. Мир переболел социальными и национальными идеями самого разного толка. Наступила эпоха глобализации. Это мировой процесс, и не только экономический, он значительно глубже, он затрагивает межэтнические связи и отношения. Понятие национальность как таковое уступает место общечеловеческим ценностям. Русский пройдоха никогда не станет мне ближе, чем китайский, ангольский или чилийский законопослушный гражданин. Современный мир перестраивается, люди начинают гордиться не происхождением, а своими способностями, квалификацией, честностью и деловыми качествами. А если их нет, то хотя бы уважением к закону. Других критериев личности нет и быть уже не может. И национальная принадлежность тут ни при чем. Слава богу, этот параметр перестает существовать в восприятии людей, а спустя несколько поколений он исчезнет окончательно. Те, кто манипулирует национальной идеей, застряли в прошлом, отстали от жизни и наносят вред собственному народу. Не хочу внушать тебе мысль отречься от убеждений, но скажу, что фраза «Я человек мира» — не патетика, не крылатое выражение. Это требование дня нынешнего и дня будущего! Что такое сегодня Китай? Его можно сравнить с двадцатипятилетним парнем, находящимся во всем блеске своих физических возможностей и интеллекта, восхищающего трудолюбием, экономической перспективой и культурным богатством. Что сегодня Россия? Нужно давать оценку или вы сами знаете?

— Говори, говори, — потребовала другая девушка, бледная, как гипсовая статуя.

— Россия сегодня напоминает мне старого, выжившего из ума барина, хапугу, бюрократа, властолюбца, тирана, полного импотента в вопросах государственного строительства. И вы хотите, чтобы наше поколение нашло здесь будущее? Андрей, я ценю твое национальное чувство, но позволь, я не хочу тратить единственную жизнь ради химерического блага соотечественников, если они этого блага сами не хотят или не понимают, как оно достигается. В российской истории только одиночки поднимали народ, но это время кончилось. Если народу нужно, пусть теперь сам поднимается. Роль активной революционерки я играть не хочу, мне по душе пассивный протест. Совсем скоро я уеду в Пекин. Там человека ценят не по должности, а по уму и по дисциплине труда.