Кабала

— Серега, я кое-что прикинул. Давай по порядку: у нас общая коптильня. Пятьдесят на пятьдесят. Теперь нам нужна рыба. Так? Так! А где мы ее берем? Ее приносит некто господин Ефимкин. А что он за это имеет? Пятьдесят процентов да еще минус на естественную убыль. Значит, этот бедолага получит за нее всего лишь сорок пять процентов. Зачем в таком случае господину Ефимкину отдавать рыбу нашему предприятию? Он отдаст ее в другие руки, заплатит за переработку десять процентов плюс естественная убыль и получит около восьмидесяти пяти процентов от готовой продукции. Теперь ты понял, что хотел меня наколоть? Я предлагаю другой расклад, справедливый. Сервис коптильни стоит в среднем десять процентов. То есть мы, владельцы печей, должны с двухсот килограммов за минусом семивосьми процентов естественной убыли на усушку, получить около ста восьмидесяти пяти килограммов. Из этого навара половина твоя, а половина моя. Выходит, что твоя чистая прибыль за копчение составит около девяти килограммов с копейками. И никак не больше. Ведь рыба моя, и ничья другая. Но вполне возможно, что я начну брать рыбу для копчения у других за восемь или даже семь процентов. Тут вообще твоя доля сокращается. Я должен получать агентскую комиссию от коптильни за дополнительный навар! В нашем регионе коммерсанты берут от семи до десяти процентов за посреднические услуги. Ведь этот объем рыб я могу сдать в другие коптильни и там получить свои комиссионные. Скажем, возьму среднюю ставку — восемь с половиной процентов. В этом случае…

— Хватит-хватит, ты мне голову перекосил своими расчетами. Я тебя ни в чем не дурил, это ты агитировал открыть коптильное производство на паях. Сейчас же, кажется, собираешься меня перехитрить. По твоей арифметике, выходит, все тебе, а мне шиш даже без масла? Как так? Я должен позвать тещу, она в этом деле лучше кумекает…

— Через пару минут вошла бойкая пухлая старушка. Кажется, она долго работала директором заводской столовой. Прямо с порога она заявила, шепелявя: «Бизнес начинается с разборок. Так я и думала! Разве два мента смогут сработаться? Ленька, рассказывай. Придется выводить вас на чистую воду…

Господин Ефимкин повторил свои доводы, а закончил дружелюбно: дескать, партнерские отношения остаются, он их ценит, но перед первой товарной партией нужно поставить все на свои места, чтобы не было недомолвок.

— Хитрец ты, Ленька. А что получит моя семья за то, что ваша богадельня на меня зарегистрирована? А наш Сережка, который возится в ней с раннего утра? Месяц уже как с дочкой не спит. Это что, денег не стоит? А электричество? А аренда земли? А Сережкин авторитет — он же капитан милиции… Ты, парень, давай теперь работай с плюсом в нашу сторону. Не то снесу я эту шарашку, и чихать мне на ваш бизнес.

— Давайте считать: сколько стоит работник в коптильне? Сто-сто пятьдесят долларов в месяц? Так?

— А если он капитан? — вставила бабка.

— А зачем производству капитаны, да еще милиции?

— Но он же тебя крышует, — взвизгнула старушенция.

— Кто кого крышует, еще непонятно, — огрызнулся инспектор. — Хорошо, скажем сто долларов в месяц стоит работник плюс двести долларов крыша. Годится?

— Считай дальше.

Теща вытащила из кармана халата карандаш с блокнотом и стала записывать.

— За электричество платим поровну. Аренда земли? Коптильня заняла тридцать пять квадратных метров. Один метр — один доллар в месяц. Справедливо?

— Какие тридцать пять метров? А дрова, разбросанные на участке, а куча опилок? Кто за них платить будет?

— Хорошо, добавляю еще пять метров…

— Не пять, а десять.

— Плюс пятьдесят пять долларов помесячно. Что еще?

— А воздух коптильня гадит, мою жизнь сокращает! Я требую деньги на витамины, на лечение, на отдых. Считай.

— Еще сто долларов в месяц…

— Что я на твои сто долларов куплю? Изверг! Даже гроб без крышки получишь. Прибавляй еще сто.

— И еще уточнение: мы говорим только о месяцах рыбного сезона. С октября по апрель никакой работы нет, значит, и платежей нет. — Ефимкин стал нервничать.

— Не знаю, не знаю, нынче в октябре тепло. Река не стоит, в прошлом году много рыбы дала, — оживилась старушка. — А что я должна получать? Я ведь владелица по бумагам?

— Пятьдесят долларов в месяц…

— Нет, не согласна. Сто!

— Сто бюджет не позволит. Шестьдесят! — побагровел Леонид Иванович.

— На восьмидесяти договорились, — она протянула инспектору пухлую руку и одарила его беззубой улыбкой. — Итого, помимо распределения прибылей, вы должны с общей кассы оставлять нашей семье шестьсот тридцать пять долларов, плюс затраты на электричество по счетчику. Пожмите друг другу руки. Пойду досматривать сериал.

— Но решения еще нет, — встревожился Ефимкин. — Дайте время подумать. Шестьсот тридцать пять долларов плюс электричество? Выходит, моя месячная доля затрат составит триста семнадцать долларов с копейками… Соглашусь ли я на такое обременение?