Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Тут уже дело не во мне, хотя и я сказала, что не хочу в спутники жизни палача. Тут дело в том, что родителям ты такой не будешь нужен. Не только мать, но и отец не станет тебе помогать — у него палачей и без тебя множество. Ты хочешь ТАКОЙ жизни, когда тебя отовсюду вышвырнут за ненадобностью, как потерявшую хватку собачонку?

Мощно она. С козырей. Тупую ман… Отверстию заткнуть легко. И возразить всегда найдётся чем. Но она — человек думающий. Да, не Фрейя по интеллекту (хотя и Мышонок далеко не идеал), и тем более не Сильвия, но далеко не дура и думать умеет. И в словах её много истины. Слишком много, чтобы возражать с кавалерийского наскока.

— Я буду стараться быть добрым! — выдавил я улыбку, стараясь, чтоб она не выглядела насквозь фальшивой. — Очень стараться! И обещаю всегда давать людям второй шанс! Не всем, только достойным, но им его давать буду.

— Спасибо, Хуан! — Она бросилась мне на шею, поджав ноги. Я от неожиданности её чуть не уронил. Нежно поцеловала. — Я люблю тебя.

— Любишь? — усмехнулся я. — Или вопрос в конкуренции? Увести самца у трёх достойных самок из под носа… Это круто!

— Конечно люблю, дурачок! И не трёх, а пяти, у Гор на тебя тоже планы, как бы ни демонстрировала своё безразличие. Как и у паршивки Санчес — а эта-то куда лезет, дура!

Я поставил её на землю. Она продолжила:

— Я же говорю, это не та любовь, которую я ждала. И ты не рыцарь из грёз, за которого я бомбила участок и школу. Но… Я довольна. ПОКА довольна, — уточнила она.

* * *

— А это мой приятель Игорёк. В миру Хорхе, — указал я на танцпол знакомой команды. Тоже акробатические танцы, ребята на татами (буду называть этот настил татами, так как размерами почти соответствует, да и слово привычное) ужами вились. Смотрелось красиво.

— Ещё одна дружественная подростковая банда? — повторила за мной Бэль.

— Угу. Но если там просто дружественная, то с этими ребятами мы вместе на дело ходили. Им надо было отвлечь охрану одной сеньориты, пока я передавал ей важное сообщение для её отца.

— Под важным сообщением ты подразумеваешь цветы той чупакабре? — Бельчонок хмыкнула и сделала вид, что злится.

— Да-да, — расцвёл в улыбке я. — Рад, что ты помнишь ту операцию.

— Такое забудешь!.. — Она обречённозло выдохнула.

— Познакомила с ними, — кивок на малолеток, — меня одна из их состава, бывшая солистка, ныне пребывающая кадетом корпуса. Зовут Мария Фернанда, и, мне кажется, это имя ты ещё услышишь. И не только ты.

— Пробивная девочка? — грозно засверкали глаза высочества.

— Да. Даже на фоне других девочек, а они там все пробивные. — Выдержал небольшую паузу и добил. — Бэль, ей только-только исполнилось четырнадцать, не сверкай глазами. У тебя есть время подготовиться к её совершеннолетию.

— Сволочь! — Удар кулачком в бицепс. — Специально, да? Чтобы я себе накрутила?

— Да, ты умеешь накручивать!.. — усмехнулся я.

Меж тем ребята дотанцевали, музыка закончилась, и они решили сделать перерыв. Несколько рук указали на меня, и увидевший нас Игорёк решил подойти лично.

— Здорово, чувак! Дай пять! — Хлопнул меня по протянутой ладони. После чего издал картинный фигурный свист, сделал вид, что закачался и, внимательно рассматривая, обошёл Изабеллу по дуге. Я вовремя успел бросить Арабелле пальцовку — всё под контролем, свой, пропусти.

— И где таких дают? — сформулировал он вопрос, сделав круг почёта.

— Где давали, там таких уже нет, — усмехнулся я.

— Я серьёзно. Я тоже себе такую хочу.

— А хотелка выросла?

— Ну, типа того. — Игорёк расплылся в довольной улыбке. Беспризорники начинают половую жизнь рано, возможно, он уже действительно… Того.

Я перехватил его протянутую к голове Изабеллы руку. Сильно сжал:

— Игорёк, это МОЁ! Руками не трогать! Только глазами!

— Да ты что, чувак! Я только посмотреть, настоящие они или краска! — парнишка понял, что перегнул палку. Стоящая справа Мэри картинно закашлялась.

— Бэль, можно? — уточнил я у высочества. Ибо некрасиво.

— Ну, пусть посмотрит. — Объект обожаемого взгляда Игорька млела от внимания и решила уступить. Мужчину в Игорьке она не видела, как бы тот ни пыжился. А понты строящегося из себя взрослого мальчика — это весело.

— Класс! Натуральные! — как-то грустно вздохнул Хорхе, поняв, что корни волос Бэль имеют тот же оттенок, что и кончики. — Я блонди раньше не видел, чувак! Так где взял, колись?

— Изабелла, это Хорхе, — представил я спутницу парню. — Хорхе, это Изабелла.

— Привет, чика! — Паренёк, неуклюже подражая великосветским манерам, чмокнул протянутую высочеством руку.

— Не называй меня чикой. Зови Изабеллой, — расплылась в очередной улыбке та.

— Замётано, чика. — Это был дохлый номер с её стороны. Далее паренёк снова повернул голову ко мне:

— Хуан, подари! Или продай! — Глазки беспризорника заблестели. — Хочешь, отдам за неё душу?

— Он стебётся, — прошептал я начавшей нервничать Изабелле. — Но красотой твоей поражён на самом деле.

— Не, нуачо, тебе Марифе, мне чика, всё честно… — картинно убрал тот глазки в землю.

— Опять Марифе! — воскликнула Изабелла, после чего последовал неуловимый, но чувствительный тычок локтем в рёбра с её стороны.