Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

То есть, если у МЕНЯ всё получится, он даёт мне дорогу в жизнь на новом уровне. Если нет — да, выводит из под удара… Но дорогу в Большой Мир закрывает. Я остаюсь ходячим мужским прибамбасом при его дочери, его маленькой любимице, но не занимаюсь более ничем, кроме неё. Как бы и овцы целы, и волки сыты, и не надо никого никуда списывать и утилизировать.

Хорошо это или плохо? Медвежья это услуга или нет? Я так и не определился. Да, это сложнее — планировать операцию так, чтобы она прошла без сучка и задоринки без твоего участия. Но это же и повышает мой уровень в случае успеха.

С другой стороны, если я не прыгну выше головы и залажаю… Я выхожу из Проекта. Именно поэтому грешу на Козлова, а не королеву — он тот ещё фрукт, чего стоят голуби, которых он стравливал у памятника Хэмингуэю. Королеве достаточно моего участия, её цель моё развитие. Линейное, но неумолимое. Этот же чёрт длиннобудылый заставляет меня прыгать через пропасть; апгрейд — так апгрейд. Я не нравлюсь ему, я это знаю ещё с моментов переговоров, когда сидел в подвале Кампоса, он с удовольствием выкинет меня из лодки… Но при этом готов работать, если увидит потенциал. Адский, зверский потенциал, но иначе я ему (и его дочери) не сдался. Спасибо, Сергей Палыч! За честность! Что в лицо, а не в спину.

…И я работал все эти дни. Адски. Зверски. Просчитал всё, что мог и даже немного что не мог. Привлёк к делу всех доступных экспертов. Привлёк к делу Паулу — единственного на планете человека, которого можно засветить (Фрейю нельзя, наследница), и которой ничего в случае провала не будет. Она единственная из тех, кого я знаю, кто справится (гусары молчать, Катарина вне моей епархии). Эта работа закончилась вчера вечером, с последним штрихом и отданным распоряжением. И сегодня с утра, хоть я и попрусь на это грёбанное заседание, началась уже не моя работа. Я стал статистом в собственном плане.

Хотелось выть. Повеситься. А ещё курить, причём постоянно. Руки мои мелко подрагивали, и тем более, чем меньше времени оставалось до начала операции. Я больше не Кедр! Не Кедр я! И надо с этим смириться.

…Да, я мог отказаться от предложения националистов. И тогда сам бы сейчас работал, находился в гуще событий, сам вертел бы этот мир. Но смысл? Мне предлагают безудержный рост, выше головы! Рост, после которого, если покажу, что справлюсь, посыпятся золотые горы! Зачем мне от такого отказываться? Да, тяжело. Да, в случае поражения придётся бросить Изабеллу (может не сразу, но придётся) — неудачникам не место рядом с принцессами. Но… Я не мог отказаться. Чем выше ставка — тем выше приз, слова нашей любимой королевы, чуть не ухайдокавшей меня в противостоянии с сорок четвёртым взводом хранителей.

— Сегодня всё решится?

Я и не заметил, как Бэль подошла сзади и обняла. Аж вздрогнул от неожиданности. Вместо ответа скупо кивнул ей через зеркало.

— И ты станешь прежним?

Стараясь не вырваться из её объятий, мягко повернулся. Обнял её в ответ, положил её голову на плечо.

— Прежним я не стану никогда, бельчонок. Но каким я буду, зависит именно от сегодня.

— Слишком сложно, да?

Ответ не требовался.

— Она хоть не подведёт?

— Я на это надеюсь. — Я пожал плечами. — Сильно ревнуешь?

— Сильно. — Кивок. — Но переживу. Я тебе верю, ты не предашь.

— Она твоя сестра. И в отличие от Фрейи, относится к тебе без ненависти, — попробовал я пробить тему, пока мы все на взводе и многое можно простить. — Вам надо наводить мосты.

— Давай об этом потом поговорим? — Её личико нахмурилось. Нет, не вышло.

— Да, конечно. — Я вздохнул и отстранился. — В общем, я поехал. И ты не тяни, прямо сейчас одевайся и тоже «внезапно» свали из города. Как и договаривались. Мне будет легче знать, что ты далеко.

— Помню. — Она спорила, что тоже сможет помочь. Например, зайдя за кулисы, потребовав там после нашего начинания не отключать питание на сцене. Глупая, кто ж её слушать станет! Фрейю и ту не станут, а тут она. Еле-еле убедил, что лучше ей держаться подальше при любом исходе. Так ей больше шансов, если что, меня и мою команду вытащить.

Затем я её целовал. Долго и нежно. Пытался запомнить вкус её губ — не факт, что такой поцелуй удастся повторить. Жизнь сложная штука, надо быть готовым ко всему. Она всё понимала, не отстранялась. А затем я уехал.

15:15

Паула не находила себе места. Её трусило. Девчонки дали что-то успокоительного, корень какой-то травы, но помогал тот не очень. А пить более сильные средства чревато — ей нужен ясный ум и быстрая сообразительность; более сильные же успокаивающие тормозят нервную систему.

— Бледнолицый воин — Огоньку. Изменение обстановки? — произнесла она, активировав общую линию.

— Никак нет, — бодро отчитался паренёк после небольшой паузы. — Всё также.

Она окинула взором панели визоров, на которые были выведены всевозможные данные от чего только можно. Начинать?