Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

Последнее помещение, последняя дверь слева. Окон во двор тут не может быть в принципе, а значит, помещение, как и всё крыло вокруг, имеет либо техническое назначение, либо для прислуги. Но сеньорита знала дом гораздо лучше меня, как свои пальцы, и более того, подойдя, пикнула на запоре СОБСТВЕННЫМ электронным ключом.

Створка двери отъехала в сторону. Заскочила, показав знак и мне — заходи.

Я вошёл. Это оказался… Санузел. Ну, а как охарактеризовать комнату, в которой одновременно две кабинки с унитазами, душевая и небольшая плоская ванная два на два метра. Неглубокая, всего-то метр в самой нижней точке. Для господ ванная маловата, но учитывая, что это дом четвёртого по влиятельности человека на планете, у слуг тут только такие и должны быть. Ещё было несколько раковин и устройство для залива воды в робота-уборщика на уровне полуметра от пола, что окончательно расставляло точки, что это за помещение.

Сеньорита, впустив меня, рукой заперла электронный замок изнутри — загорелась красная лампочка запрета открытия. Я попытался было что-то спросить, но она молча отпихнула меня спиной к стенке, благо я стоял почти рядом с оной, и, невзирая на то, что стукнулся затылком, подскочила и… Решительно плюхнулась на колени.

— Пилар, тебя ведь так зовут? — усмехнулся я, глядя, как она неуклюжими движениями расстегивает мой «рокерский» милитари-ремешок. Там бляха большая, нестандартная, вряд ли ей, аристократке приходилось расстёгивать такие. Мальчики, которым она отсасывала, все из высшего сословия, среди них подобные считаются слишком «колхозными» для ношения.

Сеньорита зло зарычала. Застёжка поддалась, и она в гневе откинула в стороны лямки ремня. Принялась за молнию.

— Пилар, детка, может, сначала познакомимся? Меня зовут Хуан. А ещё я люблю поцелуи. Может, сначала поцелуешь меня, а уже потом перейдём к экстремальным удовольствиям?

— Перебьёшься. — Фырчание. — И на этом скажи спасибо.

Я не стал спорить и доводить её до кипения, хотя мог. Она же совладала-таки с остатками моей одежды… И дальше говорить не могла технически.

Я откинул голову назад и закрыл глаза. Нет, я помнил про Бэль и обещание, и не мог его нарушить. Но так же я недавно усвоил, что есть такое слово, РАБОТА, и на ней не действительны никакие «гражданские» обещания. А сейчас я именно работал. Мне надо было понять, что за хрень творится в этой семейке. Почему Марго сделала своё предложение, почему готова отдаться прямо сейчас, на своей территории. Почему лучшая подруга Адриано, единственная женского пола из его компашки, набросилась на мой половой орган, невероятным усилием давя в себе злость и отвращение… Не к процессу, а к обладателю этого органа. Сосала наоборот, вполне профессионально. Что должно быть нормой для аристократии — если у них в цене девственницы, девочки просто обязаны уметь это делать с ранних лет, и делать хорошо. Ну, во избежание срыва избранника.

— Ай, осторожнее! — дёрнулся я, когда она нехорошо так дрыгнула рукой. С намёком на силу провёл ей по волосам, взяв их в итоге в хвост. — Нежнее, девочка! Раз уж взялась.

— Потерпишь! — прорычала эта ляля, но дёргать стала потише, хотя и на грани фола.

..Я не стал выпендриваться и сдерживаться, растягивать удовольствие. Время поджимало, ещё разговор с Марго предстоял. И при первых же симптомах наступления пика, разразился ей фонтаном, прямо в рот. Ну, маленьким таким фонтанчиком. Бэль меня утром старательно осушила, и вообще продыху на сексуальном фронте не даёт (теперь я понимаю истинное значение слова «мод»). Но этой фифе хватит. Работала девочка профессионально, так что всё было в рамках закономерности — вряд ли меня заподозрят в халтуре.

Старательно всё сглотнув, Пилар встала, и, плевав на меня, что я тут стою, подошла к раковине. Включила воду, ополоснула лицо, словно смывая с себя некую невидимую грязь. После чего принялась старательно полоскать рот.

Поскольку она мне… Скажем так, агрегат не вылизала и тот блестел от… Ладно, опустим интимные подробности, я подошёл к соседней раковине и деловито принялся его мыть. Не люблю ходить грязным, особенно после секса. Девочки в корпусе и безлимит по воде меня к этому приучили. Пилар покосилась, всё так же кривясь от ненависти, но ничего не сказала и продолжила свои дела.

Когда она закончила, я как раз тоже закончил, заправился, застегнул ремень. Сделал шаг к ней и схватил за бока.

— А-а-а-ай! — взвизгнула она и дёрнулась — А ну пу-усти-и! А-а-а…

Мне пришлось перехватить её тело одной рукой и заткнуть рот ладонью другой.

— Тихо, девочка! Тихо!

Молчание. Пауза. Хлопание ресницами.

— Успокоилась?

Она кивнула — да. Я тихонько отпустил рот, но продолжал фиксировать тело. Не сильно, но она не дёргалась.

— Чё орёшь, дура?

— Не трогай меня! Не хочу, чтоб ты меня лапал.

— После минета?

— С тебя хватит.

Я деловито зацокал.

— Нет, девочка. Так дела не делаются. Я хочу продолжения.

Снова закрыл ей рот ладонью и крепко сдавил. Она попробовала вырываться, замычала, и даже стукнула меня локтем в солнечное сплетение, но я был крепок.