Кабальеро плаща и гитары. Тома 3, 4 и 5

Обиженный взгляд младшенькой на неё, и полный боли – на меня. Им не дали проститься. Им, чей значок я ношу на шее вместе с единорогом.

«Девочки, я хочу, чтобы вы жили. В народном хозяйстве можно хорошо устроиться» - попытался сказать ей глазами, но она и так это понимала.

- Удачи, - улыбалась во всю ширь Кассандра. – Покажи им всем настоящую школу корпуса!

- Только выживи! Как угодно, но выживи! – А это Роза, вновь прильнула ко мне. – Нам уже плевать, но ради девчонок… - кивок на другие машины.

Иду. Перебираю ногами быстро, тороплюсь, но сознание непроизвольно «погрузил» в замедленное восприятие. Не специально, на автомате, честное слово. Замигала вторая линия. К чёрту! Сбросил. Пошли все нафиг. Первая. Первая? Тоже к чёрту! Я сказал всё, что хотел. И вы все сидели за её столом и слышали. Вы же политбюро – вот и примите правильное коллективное решение! Ребят добивают, а потом будут убивать. Крушить. И после этого не останется ни одной силы на планете, кто за вас, сучек, заступится. Даже ветераны трижды подумают, а стоит ли, видя перед глазами тонущий в океане нечисти титановый легион. Это тактическая победа – отмоетесь от причастности к миномётам, возможно даже свалив всё на бедного меня и «Цитадель». Но стратегически… Да пошли бы вы все, сучки эдакие!

Замигала седьмая линия. А это важно. Активировал.

- Хуан, я очень хочу сказать, чтобы ты не делал этого… - полным волнения голосом произнесла огненный демон. - …Но знаю, что так правильнее. И чтобы я ни сказала, ты не сможешь идти по другому пути.

- Она не стала ввязываться. Подняла лапки, - угрюмо усмехнулся я, «сдав» королеву.

- Да, уже знаю, Патрисия сказала. Я вначале её набрала.

- Ты ошиблась, - горько усмехнулся я.

- Да, - признала она. – Я не бог.

- Но больше всех ошибся я, - признал то, что именно перед этой сеньоритой и нужно признавать. Она поймёт лучше кого бы то ни было. - Я думал, что она это сделает. Паулита, я ТОЛЬКО НА ЭТО В СВОИХ ПЛАНАХ И РАССЧИТЫВАЛ!!! Я идиот, понимаешь?

Помолчали.

- Хуан, выживи. Пожалуйста! – произнесла она, ставя точку. - К хренам этот долбанутый остров! У меня есть свой остров, почище и покруче неё! Как всё закончится, полетели на Землю, в Пуэрто-ла-Крус? Там море, тепло, бриз с Антильских островов…

- Чика…

- Или поехали к Гортензии, в Аргентину. Равнины, пампасы до горизонта, свежий воздух…

- Мерседес…

- К чёрту всё, Хуан! Я люблю тебя! Ты бредишь всякими сучками, но полетели хотя бы как напарники! Хуан, я приглашаю тебя и всех, кто полетит с нами, домой! Познакомлю с родными! С мамой! К чёрту Венеру и этих замшелых кляч! К чёрту этих неблагодарных Веласкесов! – в голосе истерика.

- Чика… Если что – позаботься о ребятах. – Мне тоже пора было закругляться – подходил к массовке. - Им нельзя возвращаться в тюрьму – их утилизируют. Много знают. И Макса прикрой. Да и Лёху…

- Хуан… - Она зарыдала и быстро отключилась.

А я что? Я действительно шёл, понимая, что вряд ли вернусь. Но лидер от руководителя отличается тем, что руководитель в бой посылает. А лидер – ведёт. И я хреновый руководитель.

Мимо прошла группа битых латинос в фанатских футболках «Парнаса». Человек сорок. Местами окровавленные, перебинтованные, у некоторых были подвязаны на рваных футболках руки. Переломы? Троих несли под руки товарищи. Приготовился к бою, что нападут на одинокого чувака в провокационной футболке, но нет. Ребятушки, испуганно зыркая мне за спину, промчались мимо, словно каймана увидали. Обернулся. Ага, все четверо. Дочери единорога. Метрах в ста позади, недлинной цепочкой, с «жалами» в руках, словно всадницы Апокалипсиса. Помахал. Дальше дошёл до своих без эксцессов.

* * *

- Кто командует? Командует кто, мать вашу?

В этой группе командирами не пахло. Человек триста. Здоровые тащили раненых. Биться или драться было просто некому.

Дальше. Следующая группа. По футболке определяли «свой-чужой», без неё, наверное, свои бы прибили. Я латинос, а они очень злы на латинос. И выяснять правду некогда. А так прошёл как сквозь масло нож.

- Парни, кто командует? Кто вообще мать вашу тут хоть за что-то отвечает?

Эти хотя бы указали в переулок.

Ушёл, точнее почти бежал. Ибо пятая точка незримо ощущала сгустившиеся тучи. Скоро начнётся последняя битва, пощады не будет, а тут ещё ничего не готово.

Успел. И попал на кого надо. Легионеры со щитами, организованно бредущие, выставив небольшой заслон в арьергард. Сотни, тысячи людей – сложно сходу так определить, чуйка отказывала.

Мои выкрики: «Где Марат?!» и «Кто тут за всё отвечает?» не остались безответными. Один типос с налитыми кровью глазами окликнул:

- Эй, латинский мальчик, чего шумишь?

Кажется, один из центурионов. Командовал пращниками у Сената.

- Где Марат? – взял я быка за рога, подливая масла в свой напор. Не до расшаркиваний.

- А сам кто таков?

- Я – Ваня! – снова хлопнул себя по животу.

Туманный взгляд, узнавание. Жест центуриона своим, окружившим меня, готовым мордой в землю и мочить – «свой».

- Где Марат? – повторил я, подойдя, когда окружившие молодчики отошли. – Кто тут командует?