Кабальеро плаща и гитары. Тома 3, 4 и 5

- На сцену! Бегом! – рявкнула она. – Ты всё понял правильно! Сегодня ты играешь перед королевой! И твои детские выпендрёжи неуместны!

- Я не буду играть перед королевой, - насупился он. И если бы сделал это по-детски наивно, «не хочу есть манную кашу»… Но нет, это был тщательно выверенный протест опытного диссидента, что нервировало.

Сирена хотела не обратить на лепет внимания. Очень хотела. Ибо это так просто – записать мальчишку в дети и давить на него, как на ребёнка... Но в его глазах прочитала, это не поможет. Поздно, воспитали волчонка на свою голову. И только тут её осенило.

- Что тебе рассказала эта прошмандовка? – зарычала она, сдерживая бушующий внутри пожар.

«Племянничек» криво усмехнулся.

- Ничего, до чего не догадался я сам, что не было бы реальностью, сеньора полковник.

- Бегом на сцену! – снова рявкнула она для успокоения нервов, но помогало слабо. – Ты не представляешь, каких трудов стоило защищать тебя! Будь хотя бы благодарен?

Развернулась, ушла. Но чувствовала, всё только начинается.

Группа допела песню про «прекрасную Кончиту», и её мягко попросили со сцены из-за кулис. Видимо кто-то из её людей. Сирена оглядела зал. «Натюрморт» был не таким уж большим заведением, с три десятка столиков, разбросанных по всей площади, стойкой, небольшим танцполом и сценой. У стены можно было засесть за длинный не обслуживающийся столик-галерею, как в заведениях быстропита – для тех, кому дорого платить за аренду столика, а посмотреть хороших артистов хочется. Зал был наполнен наполовину, и имелись в виду столики. По людности заведение может вместить раз в пять больше – её «чуйка» определила тут всего-то человек пятьдесят. В основном люди были случайные, но что-то её беспокоило, точил червячок…

Поняла. Запредельной интуицией, приобретённой во время перипетий непростой жизни. Буквально нутром почуяла информагенства, стоящие за некоторыми из гостей. Либо это были «вольные блогеры», и неизвестно что хуже, так как блогеры могут быть на подсосе у кого угодно, и прижать их сложнее, чем физически прижучить.

Нет, журнашлюхами были далеко не все. И абсолютно все здесь были благонадёжными. Но даже если подсадных не двадцать человек, а десять – всё равно это говорило о тщательно спланированной акции. О расставленной ловушке. На неё и Лею. Поставленной не матёрым Хименесом, не хитромудрой имперской разведкой, не наглыми китайцами или приколистами-русскими, не пытающимися прыгнуть выше головы и влезть не в своё дело марсианами, а… Простым мальчишкой, которого она только что волевым усилием списала в утиль, за что будет ратовать на любом ближайшем совете, где поднимется этот вопрос.

Лея и дон Карлос замолчали, повернув головы к сцене. Сирена напряглась. Парни, все четверо, вышли на середину. Узкоглазый сел за ударную установку, патлатый басист, их лидер, взял со стойки оставленную предыдущей командой большую четырёхструнную гитару. А вот его коллега, лидер-гитарист, вешать свой инструмент на плечо не спешил, внимательно следя за залом, и особенно за их столиком. Сирена знала, оттуда плохо видно зал, они вряд ли что-то увидят, но тем не менее пытались. Лица всех троих были растеряны, особенно у басиста, но Хуан излучал непобедимую уверенность в себе. Повесил гитару на шею, провёл по струнам. Весь зал затих, ожидая, что будет.

И Хуан заиграл. Кажется, это называется «соло на одной струне». Дичайший примитив даже на её безыскусный взгляд, а Сирена относилась к музыке меньше, чем «никак».

- В траве сидел кузнечик, - запел по-русски мальчишка. – Совсем как огуречик. Совсем как огуречик зелёненьким он был!

Переход на другую струну, заиграл двумя.

- Представьте себе – представьте себе совсем как огуречик! Представьте себе - представьте себе зелёненьким он был!

Тишина в зале стала зловещей. Для неё, ибо остальные ждали развязки, ждали какой-то бомбы после вступления (зная Хуана, она и сама бы оной ждала). Но Сирена ЗНАЛА, чем всё кончится и пыталась провалиться сквозь землю. Ну почему Хименес?! Почему Лея удумала пригласить именно этого дрянного старикашку?! Кто угодно! Кто угодно вообще, в этой вселенной! Только не он!

- Но вот пришла лягушка, - продолжал паршивец, и она невольно его зауважала. За смелость. Отваге храбрых поём мы песни. – Прожорливое брюшко…

- Что это было? – спросила её Лея, когда мальчишка закончил и принялся неторопливо подтягивать струны.

- Акция протеста, - честно ответила Сирена.

- Против чего? – нахмурились брови королевы.

- Догадайся.

- Сеньоры! Сеньорины! – произнёс мальчишка. – Мне очень жаль говорить это, но я не могу молчать. Мы, группа «Крылья ветра», просим прощения, но сегодня нашего концерта ЗДЕСЬ не будет. Наш концерт сегодня в другом месте, а сюда нас привезли насильно и насильно же удерживают.

Сирена не выдержала. Красная, как двести тридцать восьмой плутоний, вскочила. Быстро преодолела расстояние до сцены, куда запрыгнула (там было меньше метра высоты) и за шкирку выволокла паршивца за ближайшую кулису, за ширму. Прижала за грудки к стене.

- Ты что творишь, мелочь?

Хуан улыбался. Она надавила сильнее.