30 = 29 + 1 — тридцать преодолевает первичный шок видения тонкой кармы двадцати девяти и пытается, по видимости гармонично и с чувством своего осмысленного бытия (30 = 3х10), расположиться в пространстве. Однако до полного материального воплощения здесь еще далеко (не хватает делимости на четыре, так что приходиться ждать до шестидесяти), а идеи управления плотной кармой с помощью тонкой пока повисают в воздухе (замечу, что в двадцати девяти есть лишь пассивное видение истинного соотношения между этими видами кармы, и не более того). Тридцать, таким образом, символизирует гармоничное самосознание духа, впервые воплотившего правильные взаимоотношения между тонким и плотным планами как в статике, так и в динамике. Разложение 30 = 6х5 символизирует расцвет жизненного творчества во всех мыслимых формах, которые могут быть доведены до совершенства (шестерка); тридцать гармонично, живо, весело, непринужденно (насколько вообще может быть весело и непринужденно число седьмого уровня, несущее в себе опыт одиннадцати и девятнадцати, четырех и двадцати шести) — но противоречиво. Разложение 30 = 15х2 символизирует противоречие, явственно ощущаемое тридцатью, между гармоничной жизнью в тонком и плотном планах, т.е. между жизнью в духе и во плоти. Пока что соединить то и другое вместе невозможно, и хотя в тридцати эти планы противопоставляются далеко не так жестко, как, например, в девятке, или десятке, или одиннадцати, все же гармоничная жизненность тонкого плана настолько кармически не соответствует радостям естественной жизни плотного, что в тридцати ощущается сильная внутренняя поляризация, и ее симпатии колеблются то в сторону гармонизации тонкой кармы, то плотной. Тридцать символизируется водителем старого автомобиля, который плохо слушается хозяина и, кроме того, склонен жить собственной жизнью: иногда взрываться клубами синего дыма, громко завывать мотором, визжать тормозами, а иногда вовсе их игнорировать, капризничать в выборе сортов овса, извините, бензина, и т.д., так что у водителя порой возникает сильное искушение вылезти из-за баранки и пойти пешком.
Человек тридцати на среднем (или чуть выше) уровне уже способен видеть и управлять собой настолько, чтобы решать внешние проблемы путем работы над собой; однако это часто кажется ему не то чтобы насилием в грубом смысле, но некоторым принуждением, т.е. искажением истинно гармоничной природы вещей, которая со временем (а куда торопиться? в крайнем случае, успеется и в следующем воплощении) приведет внутреннее и внешнее, духовное и материальное, высокое и низкое ко всеобщей гармонии без особенных усилий со стороны самого человека. И хотя где-то внутри себя человек чувствует, что это не так и гармония духовной жизни кармически несовместима с естественной счастливой жизнью плотного плана, и именно сейчас, а не когда-нибудь потом необходимы определенные внутренние усилия и внешнее самоограничение, расслабляющее действие тройки (как делителя тридцати) не дает ему как следует внутренне собраться. В тридцати самосознание духа слишком поверхностно гармонично (30 = 10х3), и следует скорее обращать внимание на истинные противоречия (30 = 15х2), чем на показную гармонию текущего положения вещей; и именно гармоничность самосознания будет здесь тормозом, а дискомфорт — двигателем дальнейшего развития.
30 = 16 + 14 — духовное Учение выводит оккультиста на уровень видения тонкой кармы и гармоничного самосознания.
ТРИДЦАТЬ ОДИН — тонкое кармическое препятствие (узел); корень зла; духовное растление; сказочный дракон; змей-искуситель.
КОММЕНТАРИЙ.
31 = 30 + 1 — тридцать один, лишаясь поверхностной гармонии тридцати, проясняет причину невозможности гармоничного параллельного развития тонкой и плотной жизни. Эта причина заключается в собственных внутренних противоречиях тонкого плана, т.е. в тонких кармических узлах. Первые отблески этих противоречий проявились, достаточно зловещим образом, в двадцати шести; теперь же тонкие кармические препятствия становятся видны воочию.
31 = 29 + 2 — тридцать один разрушает иллюзию доброго волшебника (29), в котором обнаруживаются противоречия, нестыковки, а иногда и враждебность, которая, впрочем, проявляется далеко не так явно и прямолинейно, как у злого. Откровение тридцати одного, т.е. заузленной природы тонкой кармы, переживается как катастрофа: это откровение сумерек богов, или даже злого Бога, выше которого никого уже нет. Это крушение, не сравнимое с обнаружением земного зла, которое все же оставляет надежду на высшие добро и справедливость, торжествующие в конце концов. Ощущения тридцати одного не сравнимы даже с чувствами, возникающими в душе при полном торжестве сил плотного зла уже в двадцати шести, поскольку там непонятны истинные причины происходящего; тридцать один дает первое ощущение зла как вкорененного в тонкую, т.е. почти божественную, природу и притом его устойчивого и вечного там бытия. Кармические узлы и вообще-то не самый приятный объект созерцания, но первое впечатление от тонкого узла оглушает и лишает дара речи.