Каббалистическая астрология. Часть 2: Знаки Зодиака

Четвертая фаза — отчаянный боец. На этой фазе человек (непонятно откуда) набирается сил и объявляет себе самому тотальную войну: своей лени, безответственности, расхлябанности, скованности, забывчивости, злопамятности, глупому энтузиазму и умному эгоизму, а также расточительности, скупости, безделью, неумению отдыхать, недостаточной разборчивости в связях, низкой потенции и онанизму, не говоря уже о невыполненных долгах перед родителями, семьей, работой, умершими предками и будущими поколениями, которым суждено отравляться и задыхаться от нашей низкой экологической культуры. На этой фазе хаотический демон смотрится уже не так угрожающе, как на третьей, но отбить его атаки удается лишь на отдельных изолированных участках фронта, а на остальной линии он легко побеждает.

Пятая фаза — умелый воин. Этот человек умеет сосредоточить внимание на главнейших для себя участках сражения с хаотическим демоном и на них часто выходит победителем. В результате у него образуется определенное пространство внутреннего мира, очищенное (как ему кажется) от покушений демона; человек еще не понимает, сколь последний многолик и хитер. Человек видит, что его личная сила возросла, и соответственно убывает власть над ним демона; кроме того, меняется характер демонических искушений и провокаций — они становятся более тонкими, изощренными и, если можно так выразиться, культурными. Однако человек никак не связывает возрастание своей силы и реализационной власти с ослаблением и окультуриванием демона — тот останется для хозяина полностью антагонистической фигурой, хотя его проделки иногда человека забавляют и не вызывают особого протеста.

Шестая фаза — ученик черного учителя. На этой фазе человек понимает, что хаотический демон служит ему превосходным черным учителем, создавая ситуации и положения, честно проживая которые и делая соответствующие выводы, человек развивает в себе именно те качества, которые ему в наибольшей степени необходимы сейчас или остро понадобятся в ближайшем будущем. Теперь хаотический демон рассматривается человеком как пусть достаточно серьезная и временами грозная, но все же по идее о нем заботящаяся фигура — нечто вроде персонального древнееврейского Бога. Человек обращает внимание на изменение характера препятствий и искушений, создаваемых демоном, понимая их как знаки грядущих перемен в своей жизни и деятельности. Он учится радоваться остановкам и тупикам, воспринимая их как естественно предоставляющиеся возможности самореализации и приближения к исполнению миссии.

Седьмая фаза — укротитель. Этот человек получает возможность заставить хаотического демона служить своим целям, конструктивно направляя его энергию. Обычно переход на эту фазу сопровождается глубоким психологическим кризисом, в ходе которого переосмысливается и перестает кровоточить священная рана — наиболее глубокий и дотоле неразрешенный внутренний конфликт между эго и высшим "я" человека, в большой мере питавший хаотического демона личной энергией человека. После этого демон становится чем-то вроде вечного "не то" творческой личности, — инстанцией, никогда не позволяющей творцу останавливаться на достигнутом.

* * *

Упомянутая священная рана (термин взят автором у Джин Хьюстон, но само понятие восходит к самым древним мистериям) часто представляет собой след, оставленный в подсознании первой серьезной манифестацией хаотического демона. Она могла произойти в виде трагического события или тяжелого периода, грубого разочарования, испуга и т. п., но в некоторых случаях оказывается не связанной со внешними обстоятельствами, проявляясь исключительно как факт внутренней жизни: внезапное землетрясение с извержением вулкана, превращающее уютные рощи, холмы и долины в обгорелый дымящийся ад.

Первая манифестация хаотического демона — излюбленный мотив волшебных сказок, чьи сюжеты суть эзотерические повествования о странствиях человеческого духа на пути его эволюции. Большая часть сказок начинается с манифестации мужской ипостаси демона — в виде дракона, истребляющего жителей города, вражеского нашествия соседнего короля и т. п., но во многих сюжетах фигурирует и женская ипостась: мачеха, монотонно удушающая жизнь своей падчерицы так, что даже изгнание на мороз выглядит как избавление от мучений, царевна Несмеяна, впавшая в глубокую беспричинную депрессию, Илья Муромец, до тридцати трех лет пролежавший на печи, не в силах сдвинуться с места, и т. д. Священная рана наносится демоном настолько сильно и глубоко, что человек оказывается не в состоянии о ней забыть или быстро залечить прямым методом, то есть возвратиться в предыдущую реальность. Кощей Бессмертный уносит невесту прямо с брачного ложа — и теперь ищи-свищи его (и ее) за тридевять земель, а отсутствие любимой никак не удается вытеснить в подсознание: