Каблук Маноло

А потом он ушел, растворился в толпе зевак, собравшихся вокруг нас.

Глава двадцать третья

Карл помог вытащить коробки из лимузина. Входя в лифт, я подумала, что в пентхаусе никого нет. Было девять вечера. Лулу, скорее всего, где-нибудь пропадала. Не сидеть же ей одной дома, в самом деле. Можете представить мое удивление, когда я вышла из лифта и услышала чей-то голос.

– Никки! – На массажном столе в центре гостиной смутно виднелась фигура Лулу, почти полностью покрытая белой простыней. Сурового вида женщина в белой униформе разминала ей плечи.

– Ой! – от неожиданности вырвалось у меня. – Привет.

– Привет, – ответила Лулу, приподнимая голову. – Кстати, забыла представить нашу домработницу, Катерину. Катерина, это не Никки, они поменялись душами, и теперь Никки совсем другая. Хотя по-прежнему отзывается на старое имя.

Выслушав сие умное объяснение, Катерина уставилась на меня.

– Не мисс Никки? – спросила она с сильным восточноевропейским акцентом.

– Нет. То есть да, но не она, – кивнула Лулу.

– Конечно, да, Лулу, – раздраженно произнесла я. – Просто я никого не помню. У меня амнезия. Привет, Катерина.

Катерина еще какое-то время не сводила с меня глаз. Затем, пожав плечами, продолжила массаж.

– Вот что, девочки, – проговорила она, сильно коверкая слова, – знаю я ваши шуточки.

– Вообще-то сегодня была твоя очередь, – призналась Лулу. – Но я ездила в студию по поводу моего диска и вернулась еле живая. Они хотят, чтобы я спела две песни, от которых отказалась Линдси Лохан (так я и поверила!), а я сижу там вообще никакая после вчерашнего. Прикинь, я, наверное, штук пятнадцать мохито выпила и умяла целую упаковку шоколадной карамели. И тут я поняла, что только Катерина сможет вышибить из меня лишние калории. Да, чуть не забыла: Брендон раз сто звонил. Говорит, что мобильный у тебя выключен и все звонки переведены на голосовую почту. Чего телефон не включаешь? Брендон ужасно переживает из-за вчерашнего. Хочет взять у отца самолет и повезти нас на Антигуа. Такие вещи он делает, только когда ему реально за что-то стыдно. Советую принять к сведению. И еще: я заперла Кози в своей комнате – кидалась на меня, как ненормальная. Просто кошмар какой-то.

Поставив коробки, я отправилась в спальню Лулу. Когда я распахнула дверь, вылетевшая оттуда Козабелла запрыгала вокруг меня с радостным лаем. Из ее открытой пасти смешно свешивался язычок. Я сгребла ее в охапку и, вернувшись в гостиную, уселась на ближайший диван. Кози благодарно лизала мое лицо.

– Она сегодня гуляла, – сообщила Лулу, снова приподнимая голову. – Карл выходил с ней. Я ее покормила. Боже, что у тебя с лицом?

– А что с ним? – ошарашенно спросила я, глядя поверх пушистой собачьей головы.

Лулу скатилась с массажного стола и, прикрываясь простыней, деловито подошла ко мне. Наклонившись вперед, она легонько провела ногтем по моей щеке.

– Ай, ты что, с ума сошла? – вскрикнула я, отстраняясь.

Посмотрев на свой ноготь, Лулу заявила:

– Я так и знала. У тебя кожа сохнет. Чем ты пользуешься?

– Господи, – ответила я, все еще держась за щеку. – Спасибо, конечно, за помощь с Кози, но нельзя же вот так подскакивать и царапаться.

– Чем. Ты. Пользуешься. Говори! – допытывалась Лулу. Она поднесла палец к моим глазам, показывая отслоившийся кусочек кожи.

– О боже, – простонала я. – Мылом. Чем же еще?

Лулу с ужасом посмотрела на меня:

– Мылом? Ты умываешься мылом?

– А чем, по-твоему, надо умываться?

Лулу затрясла головой. Потом она скомандовала домработнице:

– Катерина, халат. У нас возникла проблема, которую надо решить немедленно.

Катерина передала ей халат. Придерживая простыню в стратегических местах, Лулу надела его, после чего ставшее ненужным покрывало полетело на пол.

– Слушай, ты меня пугаешь. Оставь мое лицо в покое. Какая разница, чем умываться?

– Я, конечно, извиняюсь, – ответила Лулу, – но Никки Ховард отдала тебе свое тело в безвозмездное пользование. Считай, подарила! С условием, что ты будешь о нем хорошо заботиться.

– А я что, не забочусь? Питаюсь только тофу и уродским зеленым чаем. Потому, что от всего остального меня теперь тошнит! – вспылила я.

– А чем ты голову моешь? Сколько держишь на волосах кондиционер? Каким скрабом для лица пользуешься? Можешь не отвечать, я и так знаю: никаким. Никки действительно отличалась естественной красотой. Но это не значит, что она такой всегда была. Она каждый день тщательно ухаживала за своей внешностью. А ты ничего не делаешь.

Я посмотрела на Катерину в поисках поддержки, но тщетно. Она нашла универсальный пульт, который, судя по всему, управлял всей квартирой: и плоским телевизором над камином, и самим камином (в ответ на нажатие каких-то кнопок там возникали языки пламени), и окнами (цвет тонировки стекол менялся от темно-бордового до еле заметного и вообще прозрачного), и стереосистемой, и даже камерой видеонаблюдения в лифте. Катерина попыталась разрядить обстановку, слегка смягчив освещение.