Каблуков

И майор из комиссии, и комсомольский просветработник свободно тянули на Марка Ильина. Ну не майор, но старший лейтенант - запросто. До майора его, вернее всего, докачали помпы задыхающихся, с выпучиванием глаз, пересказов случившегося. В старлеях же, которыми почти автоматически делали всех присылаемых в отделы разведки и пропаганды, он, при знании языков наверняка попавший в переводчики, мог проходить после войны еще два-три года. А стенд - приехав в отпуск в какие-нибудь Друскеники, с его желанием в чем-то все время участвовать, что-то предпринимать, куда-то двигаться да и просто не пропустить возможного заработка, с его-то деятельной натурой и удостоверением преподавателя Ленинградского университета, пойти в местный райком и получить от них путевку вписывается в образ более чем убедительно. К примеру, лекция у нас на курсах - один к одному.

Майор (он же старший лейтенант) (1), уже наедине с Михеевой в кабинете, за запертой дверью, распекая полковое начальство за просчеты в воспитательной работе, не без театральности, должной произвести на нее впечателение, и этим дутым распеканием и этой театральностью себя еще сильней заводя, воспаряет в высоты демагогии: "Это что же здесь такое! Союз Советских Социалистических Республик или что?! СССР или, понимаешь ли, жо...?" То есть нагнетает. Как бы его занесло, и вот даже у такого утонченного, как Марк Ильин, человека может вырваться от возмущения. Но все-таки не решается произнести как следует и невыразительно спускает пар: "... фа". Однако цель-то именно войти и ее ввести в условия свободного произнесения таких слов. В тот слой отношений, где такие слова допустимо, как между близкими или заведомо согласными людьми, в волнении употребить. Где она фактом молчаливого их выслушивания эти отношения с ним разделяет. Тем не менее приходится скукожившуюся жофу бросить, и он заезжает с другой стороны: "Был такой деятель Парижской коммуны, кстати, генерал Домбровский. Поляк. Называл себя жолнеж республики: жолнеж по-польски солдат. Но однажды его увидели в ресторане в обществе кокотки и стали звать жолнеж ресторана". Ильин в своей стихии: сыпать сведениями, как конфетти, а они, как цветы у фокусника, как залп фейерверка, сами расцветают. Он закрепляет достижение, разрабатывает жилу: "Союз республик - или жо... рес, понимаешь ли, тут устроили?" Этот "Жорес" по совокупности столь необычных высказываний и обстоятельств западает ей в голову. И когда в результате этого неформального допроса-собеседования, последующей стрельбы и так далее у нее рождается - на руинах прежней шлакоблочной жизни - мальчик, она дает ему такое имя. За красоту, изысканность и в память о былом.

Райкомовский же инструктор (2), напротив, был сдержан, увлечен делом, разговаривал с Минаевой, не отрываясь от фанерного щита, на котором рисовал, клеил и надписывал, но, хоть и с паузами, говорил он один. Она что-то невпопад спрашивала, любому ответу благоговейно внимала, ото всего млела. А он - не снисходил, отнюдь, но поднимал ее, просвещал глупую ее голову. Выбирал темы из сферы культуры, разумеется, доходчивые, а как посланец комсомола - идеологически выдержанные. Например, Франция. Лучшее, о чем можно говорить с девушкой - в любое время, под любым соусом. Конец века, дело Дрейфуса - в самых общих чертах. Страна разделена на два лагеря. Не пионерских, нет, и не военных, но скорее уж военных, чем пионерских. Один из самых рьяных дрейфусаров - Золя. Писатель, натуральная школа, эпопея "Ругон-Макары", приверженец социализма. Знаменитый памфлет "Я обвиняю". Другой - Жорес. Он оболганному и отправленному на каторгу капитану ровесник, он защищает его, как своего одноклассника, как самого себя. Жан Жорес. Корпулентный мужчина. Депутат парламента. Основал не больше, не меньше как Социалистическую партию, к ней газету "Юманите"... Жорес - переводится как-нибудь? спрашивает она... Не понял... Ну, там, жарить или жиреть?.. О. Жорес. Через а-ю: а-ю произносится о... Наподобие Жоры?.. Иначе пишется... На Шорец похоже... Какой шорец?.. Футболист такой ленинградский. В защите играет... При чем тут? В общем, первая мировая война, Жорес против, и его застреливают. Через десять дней после начала... Жореса?.. Жореса.

Это и застревает в девичьем мозгу, это и остается у нее как интеллектуальный итог восхищения Ильиным и его неземной ученостью - в дополнение к растущему животу. Это и дало...