Кабул на военном положении

– Да он водит вас за нос! И вполне понятно почему. Он примкнул к коммунистам просто потому, что деваться ему было некуда. Он покинул поле боя и все деньги, которые давали ему американцы, тратил на кутежи. Он умыкал женщин и насиловал их, а солдатское жалованье клал себе в карман. За его голову назначена награда. Теперь уже он не может уйти из Кабула и вернуться к своему племени. Его соперник, фундаменталист Гульбуддин, поклялся обшить его свиной шкурой и заживо зарыть в землю. Без правительства Наджибуллы его не было бы уже в живых. Это наркоман, растленный сластолюбец, убийца-психопат...

Глаза Биби Гур пылали. Сомнение все глубже проникало в дуну Малко. Он, безусловно, верил этой женщине, которую видел впервые. В ней чувствовалось нравственное здоровье, целеустремленность и большая трезвость суждений. Это был уже второй человек, заставлявший его усомниться в достоинствах Селима Хана. Неужто и на сей раз ЦРУ попало впросак?.. Ему вспомнилось, как упорно военный вождь домогался платы за измену.

А вдруг его водят за нос?

– Я буду осторожен, – пообещал он.

– Главное, никогда не упоминайте меня в разговоре, – умоляла она. – В обмен на власть или деньги он продаст кого угодно. Он из тех, кто всегда держит нос но ветру.

– Можете быть совершенно спокойны, – уверял ее Малко. – Но как быть, если возникнет необходимость увидеться с вами?

– Приходите к Хаджу Халаху. Но только в случае крайней необходимости. Вас могут выследить хадовские ищейки, а мне не хотелось бы подвергнуть столь грозной опасности готовящееся дело.

– Что за дело?

– Ряд нападений на военные объекты в городе. Люди должны знать, что и в Кабуле действуют борцы сопротивления. Мы будем оставлять заминированные автомашины в разных местах стратегического значения.

– Вы попытаетесь убить Наджибуллу?

На губах Биби Гур появилась холодная, жестокая улыбка.

– Это моя заветная, но, к сожалению, неосуществимая мечта. Президентский дворец – настоящая крепость. Да и не часто он проводит в нем ночь. Его окружает горстка преданных ему людей, – старые хадовцы, настолько запятнавшие себя кровью, что не могут изменить ему... Он лично принимал на службу офицеров из Восточной Германии, которые руководят ХАДом. От них он знает обо всем. Когда в пятницу он идет в мечеть, его охраняют пятьдесят убийц. Мы действуем и по другим направлениям: не только оставлять минированные автомобили, но и карать главных предателей, тех, кто обрекал на смерть соотечественников ради квартиры в Микрорайоне.

– Микрорайон? Что это такое?

– Новый жилой квартал, которого устыдился бы цивилизованный человек. Но афганцы привыкли ютиться в глинобитных домишках без водопровода и света. А в Микрорайоне есть центральное отопление, телефон, ванная с горячей водой. Там селятся все партийцы. С него-то мы и начнем.

Вновь в ее глазах горела ненависть. Вдруг зажглась красная лампочка, скрытая между коврами. Лицо Биби Гур окаменело, и Малко охватило острое чувство опасности.

– Что случилось?

– Это сигнал тревоги. Значит, около лавки вертятся подозрительные личности. Но, может быть, нет ничего страшного.

Они ждали среди гнетущей тишины. Секунды бежали, а красная лампочка не потухала. Малко напрягал слух, но извне не долетало ни малейшего звука.

– Отсюда можно выйти, минуя лавку?

– К сожалению, нет.

– Может быть, вы привели за собой "хвост"?

– Не исключено. Вы тоже могли, кстати. Журналисты всегда привлекали внимание ХАДа. Я приняла все меры предосторожности, а благодаря чадре моя задача упрощается. Женщин оберегают здесь весьма ревниво, и даже хадовцы не посмеют прилюдно заглянуть под чадру.

Она отвела затвор Макарова. Медным отсветом блеснула латунная гильза патрона, посылаемого в ствол. Затвор зловеще щелкнул, возвращаясь на место. Чувствуя, что у него перехватило горло, Малко не в силах был отвести глаза от красного пятна света над ними. Чтобы разрядить напряжение, он попросил Биби Гур:

– Расскажите мне еще о Селиме Хане, о его связях с правительством...

– ХАД не очень его жалует, – начала она. – Там считают, что от него можно ждать какого угодно подвоха, но он – неприкасаем, ибо представляет для них самую яркую фигуру среди перебежчиков, которой можно похвастаться перед иностранцами. Те личности, что отираются в ресторане "Кибер" или гостинице "Кабул" – не более чем жалкие главари шаек, насчитывающих едва ли сотню человек. А у Селима Хана – настоящее войско с танками и артиллерией. Кроме того, он – племенной вождь, его отец служил Королю, а здесь этому придается большое значение. Беда в том, что он страдает манией величия. Немногим более года назад он сделал даже попытку захватить власть.

– Как именно?