Кабул на военном положении

– Откуда вы знаете? насторожился Гончаров.

– Она рассказала мне о себе, играя роль той, другой. Так, значит, она из советских... Теперь мне все понятно. Наджибулла мешает вам...

Они выезжали на большак. Вдруг они увидели бронетранспортер и солдат вокруг него. Заграждение! Значит, услышали стрельбу. Алексей Гончаров побледнел. Дюжина солдат с автоматами Калашникова цепочкой перегородила шоссе. Гончаров обернулся...

– Посади ее! Скорее!

Малко смотрел на бесстрастные лица солдат. Один из них поднял красный кружок, приказывая остановиться. Это была особая часть ХАДа, стоявшая в охранении неподалеку отсюда, у въезда в теснины Награни.

У Халеда не было ни кровинки в лице. Малко подумал, что теперь-то ему уж никак не выбраться. Этих не подкупишь. Он сунул руку за пояс и сомкнул пальцы на рукояти "Макарова". Нет, в Пул-э-Шарки он не пойдет ни за что.

Пуля в голову в тысячу раз лучше долгих лет тюрьмы, вдали от дорогого ему мира.

Глава 19

Фигура солдата с кружком в поднятой руке росла за ветровым стеклом. Крупнокалиберный пулемет на бронетранспортере угрожающе нацеливался на них. Солдаты, расположившись полукругом и уперев приклады автоматов в бедра, изготовились открыть огонь. За несколько мгновений до остановки Гончаров повернулся к Халеду и бросил ему несколько слов на дари.

Подошел офицер в фуражке с зеленым околышем, то есть не старше капитана. Халед опустил боковое стекло.

– Откуда едете? – спросил офицер.

– Из Пул-э-Шарки.

Офицер бросил взгляд внутрь машины. Наталья словно спала. Лицо ее было повернуто в противоположную сторону, и он не мог его видеть. Элнас Маврос лучезарно улыбнулся ему. Офицер спросил Халеда:

– Кто эти люди? Чья машина?

– Кала-э-дажари[26], – ответил Халед. – Это машина товарища Султана Кечманда, председателя Исполкома Совета Министров. Я ездил с поручением от него.

Не оставляя офицеру времени продолжить расспросы, он протянул ему права и пропуск, дающий доступ к резиденции президента. Офицер внимательно рассмотрел пропуск, сверился с номером – А00320 – и вернул бумаги. Все номера, начинавшиеся с "А", присваивались правительственным машинам. Офицером владело противоречивое чувство робости и любопытства. Алексей Гончаров не терял ни секунды:

– Трогай! – бросил он по-русски Халеду.

Шофер повиновался незамедлительно. Не глядя на офицера, как если бы вопрос был исчерпан, он включил первую скорость и медленно проехал между рогатками заграждения.

Офицер открыл было рот, чтобы окликнуть водителя, по машина уже удалилась на несколько метров. Чтобы остановить ее, нужно было стрелять. По как выстрелить но машине председателя Исполкома Совета Министров? В конце концов, перестрелка произошла, вероятно, между военным патрулем и моджахедами, просочившимися через теснины Награни.

* * *

Прямая, как стрела, до самого Кабула, дорога бежала под колеса. Малко, еще не совсем пришедший в себя, но уже начинавший понимать суть происходящего, повернулся к Алексею Гончарову.

– Куда мы едем? – спросил он по-русски.

Ответил Элиас Маврос своим сердечным голосом:

– Сначала в Ташкент, а оттуда в Москву. Через полтора часа в воздух поднимутся два "Ила". Полетишь с нами. Там тебе объяснят, что произошло. Твое начальство не все тебе сказало...

Малко кивнул головой. Все стало на свои места.

– Кто вы? – обратился он к Гончарову.

– Алексей Гончаров.

Малко повернулся к нему.

– Наталья должна была убрать президента Наджибуллу для спокойствия Советского Союза, ведь так?

– Совершенно верно, – подтвердил Элиас Маврос. – Но у вас об этом знали. Видишь ли, с началом перестройки многое изменилось. В этой стране у нас общие интересы.

Малко промолчал. Он не мог понять одного. Почему эти двое приказали убить Наталью, своего человека? Само собой разумелось, что его тоже должны были уничтожить. Он обернулся.

– Зачем вам нужно было убивать Наталью? Меня-то – еще можно понять...

– Мы хотели спасти вас обоих! – вознегодовал Маврос. – Но эта свинья Селим Хан предал нас. Тебя тоже должны были прикончить. Ну, теперь-то мы все выберемся отсюда.

В голосе Мавроса чувствовалось все больше товарищеской теплоты. За окном, куда смотрел Малко, все яснее вырисовывался Кабул. Справа показался мавзолей Короля на воинском кладбище. Если бы не убили Дженнифер Стэнфорд, он поверил бы в эти басни. Побуждения его "избавителей" были ясны ему. Во-первых, не оставить за собой никого, кому было бы известно о хитроумном замысле советской разведки, а во-вторых, взять одного из ведущих агентов ЦРУ. Неожиданно перед ветровым стеклом замелькали снежинки. Менее чем за полчаса небо заволокло, и большие серые тучи начали собираться над кабульской низменностью. Алексей Гончаров с тревогой в голосе сказал Мавросу:

– Если погода испортится, вылет будет отменен.

– В этом случае поедем в посольство, – ответил трек. – Афганцы обвинят Селима Хана. Улетим, как только распогодится. У "Кабула" пересядем в нашу машину.