«Качай маятник»! Особист из будущего

Когда я обмылся, оделся и вернулся к дороге, офицеры стащили с холма тела убитых и пулемет. Я откопал заряд тротила. Трупы, тротил и оружие мы уложили в коляски двух мотоциклов и поехали в отдел, на доклад к Сучкову.

Доложили по форме, написали рапорт.

Подполковник вышел из здания, осмотрел убитых агентов.

– Обыскали?

– Так точно! Карманы пустые, документов нет.

– Тогда чего вы их сюда привезли? Я что – убитых не видел? Ну и утопили бы их в том болоте. Собакам – собачья смерть. Сообщаю, что сегодня пришла шифрограмма – еще две группы обезврежены. Одну в Подмосковье на квартире взяли, другую постреляли на КПП, при проверке документов. Вместе с двумя нашими – уже четыре получается. Две где-то еще бродят. Даю вам два дня отдыха. Молодцы!

– Служим Советскому Союзу! – дружно гаркнули мы.

Подполковник стал уже подниматься по ступеням лестницы, но обернулся:

– А что, Колесников, ты и в самом деле голым перед командующим предстал?

– Получилось так, товарищ подполковник. Я же в болоте лежал, скрытно оттуда за местностью наблюдал. А вот для того, чтобы обмундирование осталось сухим и чистым, пришлось раздеться.

– Хм, сколько служу…

Подполковник повернулся и буркнул:

– Совсем распустились.

И уже, проходя через дверь, проворчал:

– Как есть – леший.

Так и прилипло ко мне это прозвище.

Убитых агентов ни в какое болото мы не повезли – бойцы комендантского взвода вырыли за околицей яму и сбросили трупы туда. Тол и оружие сдали в «оружейку» и завалились спать.

– А мотоцикл? – вспомнил Андрей.

– Какой? Что в штабе фронта взяли? Завтра вернем.

Завтра вернуть не получилось – проспали до обеда. Проснулись, сходили пообедать и – снова спать. Только на следующий день мы смогли вернуть мотоцикл.

А через месяц мне присвоили звание старшего лейтенанта. Только вот обмыть его не получилось. Звездочки на погоны прикрепил, пообещав устроить завтра сабантуй, однако ночью началось немецкое наступление.

Наше командование знало о времени наступления немцев, и за час до удара, когда на передовые позиции выдвинулась немецкая пехота и подтянулись танки, наши войска нанесли массированный артиллерийский удар из всех орудий.

Стреляло все – пушки, минометы, «катюши». Грохот стоял невообразимый, на позициях немцев бушевал огненный шквал.

Наконец огонь начал стихать. Остывали, потрескивая, стволы орудий.

Прошел час, второй, третий… И только тогда пришедшие в себя немцы оправились и начали атаку. Именно тогда наши войска впервые столкнулись с массированным применением новых немецких танков «Тигр». Мощная машина с толстой броней, с 88-миллиметровой пушкой спокойно пробивала броню наших Т-34 с дистанции двух километров.

Наша разведка докладывала об этих танках, но о том, что танк столь грозен и что их перед нами так много, мы не подозревали.

Немцы давили сильно – проломили нашу оборону и заставили отступать. Кровавые бои шли за каждый метр. В воздухе стояла гарь от горевших наших и немецких танков. Над головой проплывали наши и немецкие бомбардировщики, причем, ввиду часто меняющейся ситуации от бомб – иногда своих, – доставалось обеим сторонам. Но армия была уже не та, что в 1941 году. Мощным подспорьем в борьбе с танками стали противотанковые пушки «ЗИС-2», самоходки – как с нашей, так и с немецкой стороны. А главное – солдаты уже не были растеряны, командиры имели опыт, и присутствовало твердое ощущение – выстоим!

Бои шли тяжелые. С утра до вечера с передовой доносился грохот канонады, в отдельные дни дым от горевшей техники закрывал солнце. На некоторых участках передовые позиции переходили из рук в руки по нескольку раз в день.

Центральный фронт имел задачу – перемолоть немецкие войска и перейти в наступление в направлении Брянска – на Климовичи, в направлении Смоленска – на Кисловичи. Наступление Центрального фронта поддерживали Воронежский и Брянский фронты. Однако немецкие войска подтянули резервы и нанесли жестокий и мощный контрудар, поставив наши войска в тяжелое положение.

Мы устояли, перемололи живую силу и технику немцев. Причем в период, когда передовые траншеи переходили от наших к немцам и обратно, кому-то в верхах пришла бредовая идея – осуществить операцию «Измена Родине». Суть ее состояла в том, что сотрудник СМЕРШа с пистолетом в кармане и гранатами в поднятых руках шел к немцам – якобы сдаваться в плен. Немцы, естественно, не стреляли. «Смер-

шевец» подходил поближе, забрасывал гранатами окоп врага и, отстреливаясь из пистолета, убегал к своим.

Пару раз такая афера удалась, но потом немцы стали расстреливать из пулемета всех, кто шел к ним с поднятыми руками, – и «смершевцев», и настоящих изменников. Погибло много хороших, храбрых офицеров.

Операцию вскоре отменили.

Пятнадцатого июля Центральный фронт перешел в наступление, выйдя уже восемнадцатого августа к хорошо укрепленной оборонительной позиции гитлеровцев «Хаген» и заняв двадцать шестого августа города Глухов, Конотоп, Нежин и Чернигов.