Качели

Далее надо оговорить, что речь идет о социальной ответственности. А не об ответственности административной.

Истеблишмент — это администраторы. Я не хочу обсуждать качество нынешнего администрирования. Это не моя тема. Я знаю, что в странах, переживающих нечто сходное с тем, что происходит у нас, нужен дееспособный властный класс. Что любой администратор, в том числе и высший, здесь является ставленником класса. Что, конечно, президент как высший администратор должен как-то согласовывать интересы класса и интересы народа (причем обязательно в пользу народа).

Но главное даже не в этом.

Сначала класс должен хотя бы заявить, что это его государство. Во-первых, ЕГО и, во-вторых, его ГОСУДАРСТВО. Не его корова, которую он доит или забивает на мясо, а его ГОСУДАРСТВО. Государство должно функционировать нормально. Сказав «это мое государство», класс должен обеспечить нормальное функционирование своего государства.

Это твое государство? Обеспечь нормальную армию. То есть здоровых солдат, причем достаточно образованных для владения современной военной техникой. Обеспечь эту технику, то есть военно-промышленный комплекс. Обеспечь промышленность как таковую, без которой не может быть военной промышленности. То есть обеспечь новую индустриализацию. Обеспечь инженерный корпус, а не плати инженерам на предприятиях ВПК зарплату, эквивалентную 500 долларам США, гарантируя тем самым их социальное недовоспроизводство и маргинализацию. Обеспечь соответствующий квалифицированный рабочий класс. Обеспечь кадры, которые будут готовить инженеров, то есть учителей вузов и средней школы. Эти люди должны лечиться? Обеспечь медицину.

Мы взяли только один аспект — армию. И вот сколько сразу всего это за собой потянуло. Армии нужна идеология. Идеологии нужна культура. Нет армии без связи элиты и общества. Нет связи без открытой социальной перспективы.

А ведь речь идет не только об армии. Государство — сверхсложная система. Нельзя создать полноценное государство, не управляя социальной энергией, общественными процессами. Если в обществе углубляется социальная дистрофия, оно не способно удержать на своих плечах крест государственности.

Я называю только простейшие вопросы. Есть гораздо более сложные.

Какой представитель класса и какой класс готов говорить: «Это мое государство»? И отвечать за сказанное? Как только эта ответственность станет полноценной и коллективной (классовой), ситуация изменится.

Возникнет то, что я и мои коллеги называем СУБЪЕКТ. В данном случае — СУБЪЕКТ ВЫХОДА ИЗ ВОРОНКИ ВЗРЫВНОГО НЕОРГАНИЧНОГО ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА.

Этот субъект может обладать массой несимпатичных качеств. Он может плохо обращаться с народом. И это ужасно. Но такой СУБЪЕКТ для народа все равно менее страшен, чем БЕССУБЪЕКТНОСТЬ. Сейчас с народом расправляется именно эта бессубъектность. Она расправляется безжалостно. Самый свирепый ПОЛНОЦЕННО ГОСУДАРСТВЕННЫЙ класс будет расправляться менее безжалостно. И положение народа улучшится. Это первоначальное улучшение будет сопровождаться появлением новых перспектив…

Кое-кто радостно воскликнет: «Ну, вот он и подставился! Ему только бы был субъект. А если субъектом будет Гитлер?»

Что ответить? Простейший вариант ответа таков: «Предположим, что занятия боксом или каким-то еще боевым видом спорта активизируют в юношах программу агрессии (хотя многие считают, что это не так). Предположим, что один из этих «разбуженных» юношей резко переберет в агрессии и превратится в серийного убийцу. Значит ли это, что надо запретить занятия боксом и усадить всех юношей за вышивание? Не проще ли констатировать, что серийный убийца (он же — Гитлер) отвратителен и неприемлем? И в соответствии с этим действовать. Почему при этом нельзя одновременно утверждать, что занятия боксом (они же — переход от бессубъектности к субъектности) абсолютно необходимы?»

Можно было бы этим и ограничиться. Но я все-таки разовью данный ответ.

Гитлер (и это сейчас уже можно считать доказанным) не считал ценностью и тем более сверхценностью ни немцев, ни Германию. Лозунг «Германия превыше всего» был абсолютно спекулятивным. Что именно Гитлер считал сверхценностью — это отдельный вопрос… Некий вариант мирового господства… Какой-то ультрагностический проект… Но только не Германию. Политик, который действительно будет считать свое государство сверхценностью, ничего подобного тому, что делал Гитлер, делать не будет.