Качели Ангела (СИ)

Мальчишки оторопели. Слышали этот шум абсолютно все, кто там присутствовал. И тут вдруг лошади под ними встали на дыбы, заржали и рванули с места галопом. Как ни пытались ребята их остановить, всё тщетно, неслись они так, пока сами не решили остановиться. На приличном расстоянии от оврага животные успокоились, но в обратную сторону ни в какую не соглашались повернуть. Пришлось им спешиваться и идти на то поле за коровами пешком.

Ещё до этого происшествия, в тот овраг упала однажды деревенская лошадь, просто споткнулась на ровном месте, добежав до оврага, и улетела вниз.

В общем ответов на вопросы нет и тайна этого места остаётся неразгаданной.

Проклятие матери

В детстве и юности я очень часто ночевала у бабули, и каждая ночёвка была для меня как праздник. Днём мы с бабулей занимались по хозяйству, вечерами ходили в гости, а по ночам, когда мы уже укладывались спать, бабуля рассказывала мне перед сном свои истории, каждая из которых запоминалась надолго, вернее сказать навсегда, ведь все её рассказы я помню и по сей день. Одну из бабушкиных историй, которую ей поведала её мама, то есть моя прабабушка, я вам сейчас и расскажу.

Это случилось в обычной глухой деревеньке, которая расположилась между небольшими холмами, окруженными лесом. Возле холмов, которые тут называли горами, протекала речка, откуда деревенские брали воду для полива огородов, а бабы стирали тут белье. Деревня была небольшая, дворов двадцать. И жила там обычная семья – мать, отец, старая бабушка (мать жены) и несколько ребятишек. Сколько было детей не скажу, но явно не двое-трое, раньше, как говорила мне бабуля, меньше семерых редко у кого и было.

Жизнь в деревне, как известно, не лёгкая. С утра до ночи люди в хлопотах, заботах. Нужно и скотину накормить, и огород прополоть и полить, и семью накормить, да и много чего ещё. И вот однажды мать семейства, устав к вечеру, наработавшись по дому, отчего-то крепко осерчала на одного из младших детей, мальчишку лет пяти. Что уж он такого натворил неизвестно, но мать рассердилась не на шутку, отшлёпала мальца, накричала на него, а в конце и крикнула в сердцах :

– Да будь ты проклят!

Мальчишка убежал, размазывая по щекам слёзы, и спрятался в огороде. Деревенские огороды такие, что там можно целую армию укрыть, а не только ребёнка. Долго он сидел в высокой ботве, ревел от обиды и жалости к себе, от несправедливости взрослых. И решил в итоге:

– Сбегу из дома, вот пусть потом плачут по мне.

Однако стемнело и пылу у мальчишки поубавилось, вокруг стало тихо, только стрекотали в траве ночные цикады, да ухал где-то в лесу, за огородами, филин. Высокие заросли, в которых мальчишка сидел, стали казаться ему страшными чудовищами, домой бы пойти, да обида на мать ещё была слишком крепка и горяча. И хотя мать уже выходила в огород, во двор и на улицу и кликала его, он не ответил и не вышел из своего убежища.

Но оставаться тут на ночь было страшно и решил он забраться в баню, благо бани в деревнях стояли в конце огорода. Вот мальчонка добежал до бани и юркнул в дверь, плотно прикрыв её за собой. В бане тоже было темно, даже темнее, чем на улице, да ещё вспомнились ему рассказы бабушки о баннике, который живёт под полком и парится после полуночи, поэтому в это время в бане находиться нельзя, однако же, вспомнив сызнова свою ссору с матерью, да как мать нещадно надавала ему давеча по спине, и обозвала, мальчик твёрдо решил ночевать до утра в бане, а там как Бог велит, может и сбегу навсегда, подумал он.

Сел мальчишка в угол за лавку, прижался к стене, вроде и не так страшно, тепло зато, вчера только баня топлена, а лето на дворе, каменка долго тепло держит. Даже, пригревшись, маленько и прикорнул, задремал. Как вдруг слышит, дверь в предбанник со скрипом отворилась. Страшно стало мальчишке, он совсем в угол забился, дрожит от неизвестности.

А тут и дверь из предбанника в баню с шумом распахнулась и влетел в баню огромный чёрный ворон, а глаза светятся красным светом. Крыльями громадными хлопает, каркает, и давай на мальчишку бросаться. Нападает яростно, бьёт и клювом каменным, и крыльями, рвёт когтями железными. Кричит мальчонка, отбивается, сердце от страха того и гляди выпрыгнет. Тут под руку ему ковш попался, схватил он ковш, да как ударил им по ворону. Отступил тот немного, отлетел в сторону, а сам смотрит горящими глазами и вдруг раздался жуткий, рычащий голос:

– Мать тебя мне отдала, мой ты!

Как услышал мальчишка, что ворон говорит по-человечьи, вовсе испужался, а сам закричал:

– Неправда, неправда! Не отдавала меня мать!

– Как же не отдавала, коль прокляла она тебя! А значит мне ты теперь принадлежишь.

Тут мальчик понял, кто перед ним – сам сатана. А на мальчишке-то крестик был надет на верёвочке. Схватился он тут левой рукой за крестик, вперёд себя его выставил, а правой рукой крестное знамение на себя кладёт, да во весь голос давай молитву выкрикивать, что есть духу кричит:

– Отче наш! Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое да приидет Царствие Твое!