Качели судьбы 4 Пертурбации и козни

Все это время виновник торжества пребывал в полнейшей прострации, стоял, с мечтательным выражением на лице, едва ли не в обнимку с преподнесенным мной чемоданчиком — настолько тот ему понравился. Растерялся юноша, даже не соизволил поблагодарить Ивана Засекина-Силаева за столь щедрый дар. Ведь я мог бы спокойно отбояриться какой-нибудь драгоценной финтифлюшкой со встроенным ментальным заклинанием, к примеру, для соблазнения прелестниц противоположного пола, ну или еще какой безделицей.

После этих слов Государя народ чинно прошествовал в смежное помещение и под руководством многочисленных лакеев начал рассаживаться по своим столикам.

Мое место оказалось в самом дальнем углу от стола, за которым восседало царское семейство. Вообще-то, как представитель рода Засекиных, я должен сидеть где-то в центре «столовой», но формально моё имя пока не внесено в «Бархатную книгу», иными словами в перечень всех именитых родов Российской Империи. Поэтому меня и усадили на самом отшибе. Ну и ладно, мы хоть и князь, но не гордый.

Вообще-то мне до сих пор не понятен замысел Льва Григорьевича. Зачем было выставлять от уважаемого княжеского рода какого-то неизвестного никому неофита. Насколько мне известно, от каждого аристократического семейства здесь присутствует либо один человек с любым приглашенным лицом, либо семейная пара и не более, поскольку в России нет помещения, способного принять в своих стенах одновременно несколько сотен тысяч членов благородного сословия. Ладно, при встрече поинтересуюсь у старика, а пока, расслабляемся и стараемся получить удовольствие. К тому же моя безошибочная чуйка подсказывает, что в ближайшей перспективе меня ожидает приятное знакомство.

Моими соседями за праздничным столом оказалась семейная пара среднего возраста: граф и графиня Мухины.

— Василий Макарович, — первым представился глава семейства.

— Анастасия Павловна, — жеманно заулыбалась, поджав губы, графиня, как это обычно делают люди, осознающие несовершенство своих зубов. Просканировал ради интереса её ротовую полость. Действительно кусалки графини оказались кривыми. Странно, род не из бедных, процедура по изменению формы зубов не столь уж дорогая. В голову не возьму, о чем свидетельствует столь явное небрежение этой женщины к собственной внешности? Вполне вероятно, что её супруг любитель специфической женской красоты, как к примеру, Наполеон обожал иметь дело с не подмытыми дамами. Тут в памяти всплыл подслушанный в далеком детстве похабный стих, сами догадайтесь от какого матерщинника и крамольника:

Мне бы женщину синюю, синюю,

Чтобы груди свисали до пят,

Чтобы морда была лошадиною

И огромный морщинистый зад.

Я люблю, когда женщина мочится,

Чтобы в воздухе пахло мочой,

В это время прижаться мне хочется,

К её жопе небритой щекой.

Ну всё, постебался и хватит. Чужие заморочки мне не интересны, своих предостаточно.

— Иван Игнатович, назвался я. — После чего мы с графом пожали друг другу руки, даму по этикету чмокнул в запястье.

Семейство Мухиных меня не заинтересовало вообще, поэтому я не дал задание Николаю собрать на них досье. Впрочем, парочка оказалась весьма общительной. К окончанию ужина, благодаря болтливости Анастасии Павловны и несдержанности быстро захмелевшего Василия Макаровича, я знал о них практически всё.

Оба, вне всяких сомнений, были под впечатлением моего довольно продолжительного общения с членами императорской фамилии, поэтому, усмотрели во мне перспективного жениха для своей двадцатилетней дочери Агафьи, даже пригласили посетить их дом в ближайшие выходные. Инициативу, в основном проявляла Анастасия Павловна, её дорвавшийся до спиртных напитков супруг лишь всячески поддакивал супруге. А к середине застолья, изрядно перебрав, едва не уснул прямо за столом. Пришлось мне посредством своего целительского дара незаметно подрегулировать кое-какие внутренние процессы в его организме, так что к завершению торжественного ужина он выглядел вполне себе свежим «огурцом», даже анекдоты пытался рассказывать.

Веселые истории от Василия Макарыча меня не впечатлили, а вот стол понравился, тем более, из-за нервотрепки, связанной с общением с престолонаследником, я испытывал сильный голод. Интересно, поменял Александр Михайлович свое мнение о скромном князе или, несмотря на мой, не побоюсь этого слова, эксклюзивный подарок, по-прежнему не жалует Засекина-Силаева из-за гибели приятеля. О том, что принц и боярич состояли в дружеских отношениях мне было известно из информации, добытой Николаем из всё той же Сети. Ладно, плевать, мне с представителями императорской фамилии детишек не крестить, без меня кандидатов в крестные хватает.