Кадет

В Каземате разгром – валяются болванки снарядов, снесена тумба зарядного механизма, вмяты и проломлены стены в соседние отсеки. Хорошо хоть, не фонит радиацией – запас прочности АР-покрытия боеприпасов потрясает.

Высылаю пешую разведку в свежие проломы. На ходу сочувственно треплю волосы рыдающему Макарке и сам на секунду замираю рядом с разбитым в хлам корпусом карантинщика. Жаль старика…

Макар хлюпает носом и торопливо роется в куче битой электроники. Затем радостно вскрикивает, выхватывает из металлолома небольшой оранжевый бокс, к которому тянутся шлейфы оптоволокна.

– Кристалл личности и блоки памяти! Вроде целы, хотя броня куба всего миллиметра три-четыре! Я подберу ему новое тело, можно ведь, командир?

Киваю, спешно отворачиваясь. В глазах предательски защипало. Почему среди вороха смертей и депрессняка постапокалипсиса меня так тронула привязанность мальчишки к дроиду?

Пошли доклады от разведки – прирост обитаемого объема незначителен, получен доступ в личные каюты команды Каземата, а также в технический отсек обслуживания систем подачи БК. В качестве лута нам светит россыпь мелких ништяков, но ничего серьезного, как и положено для нубо-яслей. Арсенал, склады вооружения, казармы тяжей – все это отделено от нас десятками, если не сотнями палуб.

Мои глаза задумчиво прищурены, я сверлю взглядом дыру в потолке. После срыва казенника нам открылся доступ в шахту канала ствола. Ширина прохода впечатляет размерами – благо калибр определяется не физическим диаметром снаряда, а магнитным полем, формируемым огромными кольцами из редкоземов. Так что сечение шахты сантиметров восемьдесят, не меньше.

Рядом присаживается бледный Муром. Получивший сержантское звание здоровяк баюкает сломанную руку. Перелом нехороший – кости наружу, мягкие ткани всмятку. Но… имплант справится.

Капли пота на лбу Мурома говорят о том, что он не позволил себе полностью купировать боль. Хочет сохранить полную ясность сознания. Достойно уважения…

Командир тяжей также косится наверх, затем недоверчиво смотрит на меня:

– Я даже не хочу знать, что ты задумал…

Криво усмехаюсь в ответ:

– А придется… Условия изменились – «Марат» свалится в гравитационный колодец через три недели. С какого бодуна – мне непонятно, ведь первый курс учебки рассчитан на полтора года. Но… Будем танцевать от того, что есть. Нам нужно попасть на летную палубу как можно скорее!

Сержант смахнул капли со лба и медленно, гася боль, выдохнул сквозь зубы:

– И куда нас выведет этот туннель? Неужели прямиком в ангары?

– Нет, это было бы слишком просто. Шахта проходит сквозь центральную ось корабля и вписана в силовой набор судна. Доступ из туннеля во внутренние помещения теоретически возможен едва ли в десятке мест, и не чаще чем один на тридцать палуб. Вероятно, это защита от таких умников, как мы. Прыгнуть с первого уровня на тридцатый – не более чем способ изощренного самоубийства. Это даже не чит, это просто глупость…

Муром лишь качает головой:

– Так кто мы – умники или глупцы?

Я медлю с ответом, рассеянно оценивая взглядом своих бойцов. Вполне возможно, что последних воинов Империи. Наконец произношу, причем угроза в моем голосе заставляет сержанта удивленно вскинуть брови:

– Не стоило загонять нас в угол, в такой ситуации даже крыса способна убить человека… А мы – мужчины двадцать первого века, прямые потомки и наследники Великой Империи. Не изнеженные геи-аристо из далекой колонии и не накачанные синтетическим тестостероном несчастные девчонки, притворяющиеся крутыми пехотинцами. К тому же у нас просто нет выбора. До ангаров еще сто семьдесят палуб. Изначально нам давалось три дня на палубу, что само по себе катастрофически мало – с первой попытки зачет получает меньше половины отрядов. Но сейчас нам определенно нужны нестандартные мувы…

Муром пожал плечами.

– Попытка не пытка. В крайнем случае сделаем в шахте ствола амбразуру и расстреляем из спарки все, что окажется в зоне видимости. Хапнем по-наглому бонусов и вернемся на свой уровень компетентности.

– ОК! План принимается к разработке. Штабу, совместно с так-сетью имплантов, проработать детали операции. На сегодня – отдых. Снимаем посмертные дебафы, чистим смежные помещения от ништяков, сжигаем за собой мосты – разрешаю вскрыть тактические запасы вкусняшек и выдать наркомовские сто грамм. Все, исполнять!

Через двенадцать часов отделение наших лучших бойцов стояло перед самодельным пандусом, ведущим к шахте ствола. Экипировали штурмовиков всем миром, не жалея и крысятничая. Вместо размазывания брони и вооружения тонким незаметным слоем по отряду мы собрали единый ударный кулак.