Кадеточка

А ведь все так хорошо складывалось и чего, спрашивается ему, захотелось в тот кафетерий? Я еще, как туда шла, все раздумывала и не хотела, словно чувствовала, что там так все и сложится не благополучно для меня и для него. А во всем, оказалась виновата, бывшая его подруга! Мы, как зашли, я присела, а он встал в очередь, для заказа мороженного. И пока он стоял там, ко мне за столик две противные такие девки присели. Мороженное лопали, и все время говорили, говорили. Поначалу я их даже не слушала, все рассматривала вокруг да на него посматривала. А потом, вдруг, я даже вздрогнула от того, как та, с рыжими, крашеными волосами, вдруг этой, подружке своей с волосами, травленными перекисью говорит.

— Смотри, смотри, а вот и Сережка!

— Ну, да?

— И смотрит в нашу сторону, видишь, видишь?

А я как взглянула туда же, куда и они, так и замерла. Смотрю на него и вижу, как лицо, еще секунду назад спокойное, вдруг приняло такой глупый и жалкий вид, и глаза его забегали, и тут же он принял виноватый вид. А эти две, что рядом сидели, продолжают о нем.

— Надо же? Будто бы даже не замечает! Как ему надо, так давай! — Это та, с рыжими волосами. — А теперь, как свое получил, даже не здоровается, вот же скотина!

Я сразу же вспыхнула, после этих их слов и как только он отвернул голову в смущении, так я сразу же вскочила и быстро, быстро на выход. Выскочила, а сердце стучит, колотится, будто бы хочет выпрыгнуть, выскочить.

— Дура! Дура! — Это я себе. — Ты о чем же думала? Ну, ты и дура, Макитра!

И пока шагаю, нет почти бегу вон оттуда, все себе говорю.

— Ну, как же так? Как же ты, с первым же встречным парнем! Вот же ты дура!

Поскорее, почти бегом пошла, так как представила, что вдруг он и за мной увяжется. И от того, сразу же свернула, сбила его со следа и бегом на троллейбус.

Так что потом я все дома и дома. Поначалу даже к окну не подходила, дома сидела и боялась оказаться одна перед ним. А вдруг, думаю, он мне встретиться? Что я скажу ему, о чем расспрошу? И что же, что? Я ему должна тот разговор передать, слово в слово? Так, что ли? И как представила себе, что он будет мне врать, говорить в свое оправдание, так сразу же всякое желание пропало его даже видеть. Поначалу вздрагивала от звонков и стука в дверь, а потом ничего, поплакала, поревела. Поговорила с мамой и сестрой. Все им рассказала и объяснила, что слышала о нем и про него. И хоть сестра и говорила мне, что я весь тот разговор, может, и не поняла даже, что они говорили, может и не о нем и не то, что я подумала, но мама! Она у меня молодчина!

Инге, моей старшей сестре говорит, чтобы она меня познакомила, через ее Володьку, с кем–то порядочным и скромным мальчиком и тем же курсантом.

— Но только, что бы с порядочным, слышишь, Дракоша! — Это я ей.

— И, потом, чтобы не очень–то был смазливым и чтобы не бабником! Поняла? — Это уже мама добавила от себя.

Она же умница и все уже знала. Знала и видела, чего я хочу, а я и не отказывалась и даже сестру все просила. А потом вот я с ним, другим, уже вторым курсантом, Жоркой знакомлюсь.

Но теперь я уже не буду такой тихоней, а стану вести себя с ними смелее. А, что? Им можно с нами так и как тот же Сережа, а нам? Что, так и сидеть, и ждать? Ну, нет, так не для меня, хватит мне того позора, и потом, я же своими слезами отмылась, от незаслуженного унижения, так, что я теперь, ученая.

Постой, постой, Макитра? Нет, не ученая, а им проученная! Да, именно так! Не за что, ни про что, проученная. Ну, спасибо тебе Сережа, Сережик! Ведь меня еще до него, никогда так и никто не унижал и не оскорблял во мне мое достоинство. Между прочим, уже не девочки, а достоинство женщины! А оно, вот оно, мое женское достоинство это мое налитое тело, мой рост, и потом моя гордая стать и такая, вот, вот такая шикарная грудь. А, что? Вот так — то! А чего вы хотели!

Поначалу он мне ничего, даже нравится, этот новенький курсантик. Но больно уж тихий какой–то и скромный, все больше молчит. Замечаю, как он ненароком все засматривается на мою грудь и разглядывает меня, чуть ли не в упор.

А я, что? Скульптура? Или картинка в журнале? Можно подумать, что я голая перед ним стою. И потом, так же нельзя все время. А вот насчет того, что я голая, это интересная мысль.

Посмотрим, посмотрим, вернее, покажем ему кое–что, а уж тогда я сама посмотрю на него. Сейчас Инга с Володькой выйдут на кухню, и опять будут сопеть, целуясь, а он уже будет только со мной. Ну, что мальчик, ты готов к испытаниям на джентльмена?