Кадеты Точка Ру

А ещё через полчаса в лесополосе неподалёку был задержан несовершеннолетний в грязной одежде, с лёгким касательным ранением бедра. Несовершеннолетний прятался в дупле и при себе имел складной охотничий нож, рогатку, несколько самодельных петард, мощный армейский фонарь и удостоверение воспитанника Московского суворовского училища, выданное на имя Царицына Ивана Денисовича.

Задержанный подросток даже не пытался объяснить, что именно он делал глухой ночью в районе кладбища и почему его правая нога задета пулей чуть выше колена. Собственно, из-за этой царапины его и нашли – на одной ножке далеко не ускачешь.

– Вот незадача: суворовец– а сатанист! Первый раз такое вижу, – удивлялся капитан милиции, когда задержанного привезли в отделение.

– Я не сатанист, – хмуро сказал мальчик.

– Конечно, ты не сатанист! – усмехнулся капитан. – Ты отличник боевой и политической подготовки, трам-парарам. А кошек на крестах распинать и на могилы гадить – это просто твоё хобби.

– Я не распинал, – буркнул задержанный. – И не гадил.

– Не хорошо обманывать старших, товарищ суворовец, –покачал головой капитан. – А с виду такой интеллигентный мальчик, будущий офицер. Ну ладно. Сейчас мы, трам-парарам, позвоним начальнику твоего училища… Жаль, конечно, будить уважаемого генерала среди ночи. Но делать нечего! Придётся срочно сообщить ему, чем занимается воспитанник московской кадетки в ночное время суток.

– Меня из училища отчислят, – мальчик поднял на капитана умоляющий, ангельски-синий взор. – Очень прошу Вас, не надо звонить.

– Ну? Что же ты можешь предложить? – участливо сощурился капитан.

Мальчик не мог предложить ничего. В кармане у него было рублей пятьдесят, не больше. Капитан вздохнул и стал набирать номер дежурного по суворовскому училищу. Мальчик сжал кулаки и низко опустил голову.

– Лучше скажи, где ты украл вот это? – милиционер ткнул красноватым пальцем в сверкающий хронограф. – Сволочь ты, суворовец! Трам-парарам-пам-пам! Ведь это с именной надписью часы!

Он прочитал выгравированную на крышечке надпись:

«За веру и верность. От руководства ФСБ России».

– Признавайся, у кого спёр, гадёныш?

– Это мои часы, – покраснев от злости, сказал мальчик.

– Ты мне кулачки не сжимай, – повысил тон капитан. – Я тебе мигом врублю правду в матку! Селезнёв, а не пора ли нам приковать суворовца наручниками к служебному унитазу, а?

В этот драматический момент за окнами отделения послышался истошный визг тормозов. У подъезда замер чёрный горбатый джип с пугающим номером, и выскочил из джипа плечистый пружинистый человек в чёрном костюме с искоркой. Искристо-чёрный не вошёл, а почти вбежал, едва не оттолкнул автоматчика на проходной – сунул капитану под нос скрипучее краснокожее удостоверение.

Кивнул на мальчика:

– Верните ему вещи и деньги.

Капитан чётко, без промедления выложил на стол американскую рогатку, пятьдесят рублей, офицерский хронометр и дорогущий радиотелефон с нацепкой для уха.

– Это всё? – спросил внезапный гость у мальчика. Тот кивнул.

– Быстро в машину.

Через минуту звероподобный джип увёз задержанного в неизвестном направлении.

– Это что такое было, в натуре? – спросил опешивший сержант.

– Это было с Лубянки, – нервно покашливая, ответил капитан. – Который в костюме, гм … в чине полковника ФСБ.

Сержант затих, захлёстнутый сильными чувствами. Наконец выдохнул:

– А… мальчик-то?

– Уж не знаю, – вздохнул майор. – Видать, совсем важная птица.

– Ёлки-попадалки, да это ж… сын президента! – побледнел сержант. – Я его сразу узнал. Глаза крупные тёмно-голубые, уши прижатые, лоб высокий… Одна кровь, товарищ капитан, я Вам точно говорю!

– Идиот, – укоризненно сказал начальник. – У президента нет сыновей. Единственно дочка имеется.

– А может, тут кремлёвская тайна замешана, а? – жарко прошептал подчинённый, вжимая голову в плечи. – Что если… не только дочка, а? Уж больно, товарищ капитан, мальчонка на президента похож!

– Помолчал бы ты, Задерищев! – вздохнул старший и уныло покосился на экран телевизора. – Сделай погромче, опять про заложников передают.

Глава 5. Широкий Хеллоуин

Уже испытанной уверенностью стала теперь означаться его движения, и в них не могли не быть заметны наклонности будущего вождя.

Н.В.Гоголь. Тарас Бульба