Кадри

«Войдите!» – и в комнату вошла мать Хелле, и подумать только, что у нее было в руках: коробка с тортом!

У меня сердце екнуло – я сразу догадалась, что это для меня, но подумала: вот-вот что-то должно случиться – или потолок обрушится, или пол провалится, а коробка исчезнет!

Но ничего такого не произошло, напротив, мать Хелле подошла ко мне и сказала:

– Поздравляю тебя! – и с этими словами протянула мне торт.

Бабушка начала было отказываться: «Не стоило тратиться! У самой ведь денег мало...», и я уже стала побаиваться, как бы мать Хелле не передумала. Но она лишь погладила меня по голове и уговорила развязать коробку. И мне так захотелось обнять ее, но я не знала, прилично ли это, и дрожащими от волнения пальцами принялась развязывать бечевку.

Это был большой торт – настоящий именинный торт, в середине красовалась огромная алая роза, а вокруг нее – белые листики и всякие узоры. А каким вкусным оказался этот торт!

Так мы все-таки справили мой день рождения, первый день рождения с настоящим именинным тортом!

Понедельник

Выходит, что и в моей жизни случалось кое-что хорошее. И правда, если подумать, так получается, что после моего удачного сочинения дела у меня пошли чуточку получше. Если бы только не эта ужасная история, из-за которой я попала в больницу.

Мне даже писать об этом не хочется, так больно вспоминать, и все же я ни на минуту не могу забыть об этом. Случившееся снится мне по ночам, и во сне все это еще страшней. Я просыпаюсь в холодном поту, и так хочется очутиться рядом с бабушкой, за ее спиной!

Этот день начался совсем обычно. После того как бабушка перестала водить меня в школу, я всегда немного опаздывала. Вечно у меня что-нибудь пропадало. В то утро исчез чулок – ну словно провалился. Наконец в сундуке у бабушки я нашла какой-то чулок. Правда, он был чуточку светлее другого и покороче, но что поделаешь?

По дороге все время отстегивалась пуговка на туфле, и мне то и дело приходилось ее застегивать. Поэтому я добралась до школы уже после звонка, но все обошлось, потому что в класс я вошла раньше учительницы.

Я не успела выполнить домашнее задание по русскому языку. Оно было ужасно трудное. Я очень боялась, что на уроке меня вызовут. Но учительница русского языка заболела, и урока не было. На душе у меня отлегло, и, не ожидая ничего дурного, я вместе с другими собралась уходить домой.

В раздевалке Милка закричала, что пропал ее новый шелковый шарфик. Никто не обратил внимания на ее крик, и тогда Милка позвала нянечку, а та сказала, что никто не уйдет, пока шарфик не найдется. Все принялись искать Милкин шарфик. Но его нигде не было. Мы обыскали всю раздевалку, но шарфика не нашли.

А пока мы искали, Юта подходила то к одному, то к другому и каждому шептала что-то на ухо. Нянечка сказала, что дверь раздевалки все время была заперта и никто туда не заходил.

– Кто утром пришел последним в раздевалку? – спросил кто-то.

Сердце у меня замерло, и я испуганно прошептала:

– Я...

Все уставились на меня, а Юта объявила:

– Ну, что я говорила?

У меня было такое чувство, будто я куда-то проваливаюсь, проваливаюсь... На самом деле я стояла как столб, а все вокруг молчали. Юта и еще кто-то стали требовать, чтобы меня обыскали. Нянечка на это не согласилась и послала Милку за учительницей. Но самое ужасное уже случилось, и теперь ничто не могло помочь, ничто!

У меня даже слез не было. Я начала снимать с себя пальто, а мне казалось, будто это не я его снимаю. Кто-то уже полез в мой ранец. В эту минуту вошла учительница. Она взглянула мне в глаза, усадила на стул и принялась расспрашивать ребят. Но никто ничего не знал, кроме того, что Милкин красивый новенький шарфик пропал, а я пришла в раздевалку последней.

Вместе с учительницей мы еще раз обыскали все кругом, но так ничего и не нашли. Учительница сказала, что Милка, может быть, потеряла шарф еще по дороге в школу, но Милка твердо помнила, что пришла в шарфике, а Юта с жаром уверяла, что сама сегодня хвалила Милкин шарфик, потому что на нем были разные китайские узоры. Говорит и все время на меня смотрит.

Надо было что-то сказать в свою защиту, но я совсем растерялась. Если бы кто-нибудь обвинил меня открыто, при учительнице. Но при ней никто этого не смел сделать, даже Юта молчала. И все же было ясно, что подозревают именно меня.

В моей жизни еще не случалось ничего такого ужасного. Это было даже ужаснее той боли, которую мне пришлось перенести потом.

Учительница отослала всех домой и велела Милке хорошенько поискать шарфик дома. Ей пришлось несколько раз повторить сказанное, прежде чем я смогла сдвинуться с места и снова надеть пальто. Я подождала, пока все ребята разойдутся, и лишь тогда побрела домой.

Учительница внимательно поглядела на меня.

– Отчего ты так пригорюнилась? Ведь никто не сказал и не сделал тебе ничего плохого. Мало ли где Милка могла затерять свой шарфик. Ступай домой и забудь об этом.