Кадриль убийц

Пока граф считал, что Фулду не оставалось ничего иного, как двинуть свою пешку на поле «Кадрили». Может ли лабиринт остановить Дьявола? И берет ли он с собой зубную щетку?

— Разговоры… — вздохнул его гость. — Вы приобрели к ним вкус у иезуитов, если не ошибаюсь? Кюре любят поболтать.

Для облегчения дела граф все же решил, что будет обращаться к нему как к Дьяволу. Так легче оценить таланты актера Грубера.

— Вы выглядели иначе… в ночь накануне праздника Искупителя, — начал венецианец.

Человек неожиданно расхохотался.

— Собираетесь меня допрашивать, Палладио? Хотите удостовериться, что я тот, за кого себя выдаю? Не стану лишать вас сомнений, пока не состоится вызов по всем правилам. Но согласен ответить на… — он посчитал по пальцам, — три вопроса. Первый: как я выглядел, когда явился перед вами во время нашей последней встречи?

Палладио кивнул.

— Я был в рясе доминиканца, монаха, болевшего лихорадкой. За образец я выбрал Савонаролу. Кстати, подарок: даю ответ по поводу всей «Кадрили». Джеку я явился в облике лорда-развратника, содомита. Я очень походил на его брата. — Гость облизал губы розовым языком. — Ла Вуазен, секундочку, сейчас вспомню… Там было много народа. Ах да! Классические аксессуары: козлиные голова и ноги, крылья летучей мыши, дым и прочее. Что касается Монтесумы, нашего дорогого Монтесумы… Быть может, этот из всей четверки более всего рассмешил меня.

— Император никогда не распространялся о том, как проходила ваша встреча.

— Неужели? — Гость действительно прочел в мозгу графа, что тот ничего не знал. — Надо вам рассказать. Смешная история. И это уже второй вопрос.

Человек в сером встал и принялся расхаживать по комнате. Потом остановился у треугольного окна и приступил к рассказу:

— Я услышал об ацтекской империи от испанцев. Тот мир уже не давал примеров тех чудесных цивилизаций, которые потчевали своих богов декалитрами человеческой крови. Поэтому я предстал перед Монтесумой и объявил ему, что Кортес, которому Мехико уже принадлежал, собирается на заре казнить его. Истинная правда. И я сделал ему свое… предложение.

— В кого вы загримировались?

— В химеру. Голова стервятника, тело льва, лапы крокодила. Этих зверюшек император холил в своем охотничьем заповеднике. Воздействие было великолепным и ужасающим, тем более что все происходило на вершине пирамиды Тлалока. — Он указал на сооружение, затенявшее дворцовый двор. — На подлинной пирамиде.

Мужчина вздохнул. Палладио не ощущал запаха серы, но это ничего не значило.

— Монтесума хотел воплотиться в Уицилопочтли, бога Войны, прожорливое проявление Солнца, чтобы расправиться с захватчиком. Ба, один из хозяев мира. Почему бы и нет? Пусть ваше царствование наступит. Солнечное могущество — возродитесь утром, с помпой объявил я ему. Какую приятную ночь провел император, представляя, что на заре сможет построить безграничную империю. А я тут же отправился к Кортесу, чтобы предупредить о грядущей опасности. Конкистадор был кровавым безумцем, но не дураком. Он выслушал меня и в тот же вечер взял дворец приступом. Он нашел Монтесуму на вершине пирамиды — тот ожидал утра. Кортес лично обезглавил его. — Гость пожал плечами. — Монтесума тоже был кровавым безумцем, но к тому же дураком. Лучше бы попросил перевоплощения в бога Ночи. Тогда все пошло бы по-иному.

История выглядела правдоподобной, а тон гостя — убедительным. Однако, если это действительно был Он, что-то смущало графа по поводу воплощения и всемогущества гостя, которого он хотел подчинить себе.

Действительно ли убийцы имели дело с теллурическим божеством, богоподобным существом? Человек в сером был похож на кого угодно, но не на Него. В этом костюме Он выглядел коммивояжером…

— Вижу, что ваш дух в сомнении, Палладио.

— Почему вы не дождались вызова?

— Чтобы явиться вам покрытым славой существом, заслоняющим горизонт? — подхватил гость. — Это будет вашим третьим вопросом. — Он немного подумал. — Допустим, я устал от спецэффектов. Исследование человеческой души — самое прекрасное путешествие в потемках, которое мне довелось совершить. Я опустился на ваш уровень, Палладио, чтобы лучше вас оценить. Мне хотелось посетить Мехико инкогнито до встречи с моей дорогой «Кадрилью».

Снаружи донесся львиный рык. С вершин деревьев зверинца взлетели ибисы и опустились в безопасном парке Монтесумы.

Палладио мысленно оценивал все варианты. Человек, притворяющийся Дьяволом, или Дьявол, притворяющийся человеком? Даже загадки Селима при константинопольском дворе были проще.

МАРТИНО ЭНД КОМПАНИ

Подготовка к празднику Тлалока превратила беспечный Мехико в гудящий улей. Высокое семиступенчатое строение, изображавшее пирамиду Тлалока, отныне занимало всю эспланаду зокало. Жонглеры, актеры и акробаты развлекали публику в центре Теночтитлана от восхода до заката — это был первый акт празднеств. Программа обещала, что в восемь часов вечера император лично принесет в жертву раба в честь бога Войны.