Кадры решают все!

— А затем решили подслушать, о чем мы беседуем с женихом, — продолжила я дальше. — Что ж, вы сами вырыли себе могилу. Мы бы, конечно, и так до вас добрались, ведь все и так стало ясно, но вы поторопили события…

— Жаль, что я не перекупил вас так же, как и многих других. Всяких там адвокатов и детективов, — ядовито заметил Бабенков.

— Так ты… — Светлана Ивановна покрылась красными пятнами, и руки ее нервно затряслись, словно бы она с трудом сдерживала себя, чтобы не кинуться с кулаками на негодяя. — Ты еще и подкупал тех людей, которых я просила мне помочь? Как ты мог? Как ты…

— Не волнуйтесь вы так, — остановил женщину Здоренко. — Ваш муж — подлец, и это совершенно ясно. Неужели вы думаете, он бы согласился, чтобы его искали профессиональные детективы? Конечно, нет, вот он и позаботился о том, чтобы вам давали от ворот поворот.

— Ну а непрофессионалам, — слегка усмехнувшись, продолжила за Здоренко я, — он просто не придал значения. К тому же, это были всего-навсего женщины, которых Бабенков привык считать наиглупейшими созданиями в мире. Увы, как видите, Андрей Сергеевич, вы немного заблуждались на этот счет.

— Господи, — опять воскликнула Светлана Ивановна. — И на этого человека я потратила три года своей жизни! Как же я была слепа… Как наивна…

— Э… э… э… — вновь перебил ее майор, — высказать ему все, что вы о нем думаете, у вас еще будет время. А пока благодарю вас за помощь, можете быть свободны.

— До свидания, — первой попрощалась я, немного радуясь в душе, что все наконец-то закончилось.

Бабенкова тоже повернулась к двери, но, уже выходя, резко обернулась и бросила:

— Желаю тебе сгнить в камере.

Спустя месяц над Дараевым, Бабенковым и еще несколькими мужчинами, на которых удалось выйти благодаря задержанным членам клуба, состоялся суд. Он длился долго, казалось, что никогда и не закончится. Но правосудие все же восторжествовало, и когда у судей не осталось сомнений в полной виновности задержанных по всем пунктам обвинения, они объявили приговор.

Не буду перечислять, кому и сколько досталось, но мало им не показалось, это уж совершенно точно. Скажу лишь, что не пострадали после этой истории только наши с Маринкой кавалеры, Сурков и Аникин, которых спасло признание жениха, рассказавшего обо всем, что происходило в клубе, и перечислившего тех, кто в него входил и знал о происходящем.

Как это ни странно, но только после суда, когда мы с Маринкой договорились о встрече со своими бывшими дружками, Аникин признался мне:

— Смешно, но я был уверен, что та квартира действительно твоя и что ты живешь весьма состоятельно. Я даже радовался, что женщина, которая мне действительно понравилась, имеет свое жилье. Я о таком мог только мечтать. Я не думал, что Маринкина ложь сыграет такую роль в нашей истории. — Он снова засмеялся. — Я ведь похвалился этим Вальку, тому парню, который вас похищал с вечеринки. Он был из клубных, а потому решил сделать тебя своей женой, но сначала проверил прописку. Когда узнал, что все это липа, просто прикинулся, что выполняет мою просьбу… — Он вновь вздохнул. — Как глупо и как нелепо. Я ведь всего лишь хотел привлечь твое внимание и едва не толкнул в руки тех монстров. Оля, ты простишь меня?

— Мне не за что тебя прощать, — равнодушно пожала я плечами. — Вы ведь так же, как и мы, оказались обычными пешками в этой хитроумной игре. Но при этом вы, хотя и не знали о творящемся в клубе, но не многим отличаетесь от тех, кого осудили. Вас ведь так же интересовали не только мы, но и наши квартиры. — Я смерила мужчину слегка презрительным взглядом. — Единственное, на что я очень надеюсь, что мы никогда с тобой больше не встретимся, — бросила я и, резко развернувшись, со спокойной душой отправилась прочь, к машине, в которой меня должен был ждать самый надежный из всех мужчин — Виктор.

Дойдя до машины, я приветливо улыбнулась ему и села рядом. Через несколько минут к нам выскочила Маринка, заметившая мой внезапный уход, и, плюхнувшись на заднее сиденье, недовольно заворчала:

— Ну вот, опять ты ему что-то ляпнула. Они же не виноваты, ты же знаешь. Они не были в числе тех холостяков.

— Хочешь сказать: не успели в то число попасть, — поправила я ее. — Впрочем, это уже не имеет значения, я попросила Аникина никогда больше не возникать у меня на пути.

— Это значит, что мне снова придется быть одной? — всплеснула руками Маринка и тут же сделала вывод: — Сурков ведь тоже, наверное, не станет меня больше искать. Черт бы побрал их мужскую солидарность.

Сидящий рядом Ромка покатился со смеху, а затем фыркнул:

— А ты, можно подумать, с ним собиралась остаться. Да ты больше недели одного и того же не вынесешь.

— Это ты так думаешь, мелочь, — буркнула, не поворачивая головы, Широкова.

— И не я один. Остальные тоже, — ответил ей Ромка, продолжая усмехаться.