Кадын

И вот что поведал мне Талай. Как велел отец искать новые земли под пастбища, он вспомнил рассказ матери Согдай о прекрасных выпасах в стране озер – Оуйхог, так она называла ту землю. Он твердо помнил ее рассказ, но никто не знал о тех местах, сколько ни спрашивал Талай у бывалых пастухов. Сама же мать Согдай сказала, что слышала про них ребенком и не помнит точно. Одно ей известно: те земли охраняют Чу.

– Чу? – не поняла я. – Кто это?

– Чу – не люди, не духи. Темные говорят, это древние жители этих гор. Древние и могучие как камы. Рассказывали мне, что они жили здесь, а потом ушли в землю.

Что-то неприятное, холодящее как дурное предчувствие шевельнулось во мне. Повеяло влажно, утробно, будто из открытой пещеры.

– Я никогда не слышала про них.

– Расспроси у служанок. Темные мне много рассказывали. Они потому на левый берег Мутной реки и не ходят после заката – там, говорят, остались Чу, выходят ночами, если живого найдут – заберут. Они и реку именем Чу зовут. Но давай расскажу по порядку, царевна. – Он слегка улыбнулся, но лицо оставалось строгим. – Из стана я шел по правому берегу Чистого Ара. Мать Согдай говорила, что земля Оуйхог окружена белыми стенами с севера и юга. Говорила, что это затылок гор, и все реки берут начало оттуда. Я посчитал, что те горы, что у нас на юге, должны стать для меня на севере, а Чистый Ар как раз их огибает. И пошел по нему. Ехал вверх по течению три дня, пока не дошел до места, где впадает Молочная река, окрашивая его воды. Выше Ар прозрачен, там же становится таким, каким мы его знаем, – бирюзовым. Я решил, что молочные воды идут с высоких гор, и повернул вверх. Я должен был догадаться и пойти по правому берегу, но не было хорошего брода на Аре, лишь ниже впадения нашел переход, где мой конь не оступался. Так и пошел. Думал сначала: выше переправлюсь, да забыл. Лишь тогда и вспомнил, как заметил первый дом Чу.

– Они живут на левом берегу?

– Да. На правой стороне их не найти. На правых берегах люди живут, на левую сторону живые не ходят, – так говорят темные. Но я целый день ехал, пока встретил первый дом. Большой как холм и ширины небывалой, я не видал таких. Перед ним каменные столбы, пять в ряд. Такие, как ставят, чтобы определять ход солнца. Похожи на воинов охраны эти столбы. Четыре невысоких и один – в рост всадника на коне. Я увидел его издали и понял: надо переправляться. Уже сгущались сумерки. Рядом с Чу я не решился спать, погнал коня в воду.

Я с изумлением слушала рассказ. Талай не был малодушным, и если берегся чего-то, то была настоящая опасность. Но мне тогда неведомы были Чу и страх к ним.

– Всю ночь я не спал и все смотрел на другой берег. Видел Чу. Всю ночь бродили их тени, но не замечали меня. Костер потух, но спать я не мог, так и смотрел до утра, как молчаливые, огромные по ту сторону бродят Чу.

– Что же они хотят?

– Того люди не знают.

– Никто не говорил с ними?

– Есть, говорят, камы, кто с ними пытался вести разговор, но не всем отвечают Чу.

Я почуяла, что сердце у меня замирает, хотя никаких нет на то причин. Тени стали мерещиться в темноте. Ветер тянул холодом с гольцов, даже под шкурами пробирало.

– Почему же их боятся?

Талай задумался, глядя в огонь.

– Это сильней, чем ты думаешь, царевна. Можно не бояться или бояться зверя, врага в бою. Если ты силен и в силе своей уверен, страха не будет. Можно сторониться ээ-борзы, зная, что бояться их – равносильно гибели. Но с Чу все иначе: нечеловеческая сила веет от них. Сила, не признающая тебя. И это пугает. Страх мой был страхом перед чуждым. О Чу неизвестно даже, живы ли они или это только их души. И отчего они не уходят в Бело-Синее, зачем остались и чем заняты там, у своих домов? Я чувствую, что ответы есть, но мне они неизвестны. И если раньше я думал, что только на Мутной реке их дома, теперь знаю: настоящий их стан – это долина молочно-белой реки. Весь левый берег застроен каменными холмами!

Он замолчал, и мы слушали треск огня.

– Я сразу поехал к тебе, царевна, – сказал он потом. – Люди сказали мне, что ты откочевала с братом. Я не заезжал в стан, отложил все дела. Мне кажется, ты должна узнать о тех землях первой. И побывать там первой тоже.

– Я не пастух и не конник, что я смогу там понять? Ты уже больше знаешь про Оуйхог. Поехали к отцу, расскажешь ему. Потом поедем туда с воинами и пастухами.

– Нет, царевна, тебе не до конца еще ясно: только Чу – забота тех мест, об ином и не думай. Пастбища я сам уже оценил высоко, а еще выше – мой конь: вон как лоснится его шкура. Но Чу – это не сорняк и не овод. Кому, если не деве Луноликой, понять, кто это и можно ли жить с ними в соседстве?

Я задумалась. Предчувствие томило, но я не понимала его причины.

– Хорошо, – согласилась наконец. – Я поеду туда. Ты проведешь меня?

Он кивнул и сжал мою руку.

Глава 6 Долина Молочной реки

Мы отправились в путь через день.