Каена (СИ)

Он видел отблески пламени в пустоте. Она сжигала собственную душу, чтобы на том пепелище в последний раз сплясать со своей любовью. Заставляла пламя пожирать Златые Листья.

Роларэн помнил, как выхватил палицу из пламени, понимая, что его это убьёт. Не огонь, разумеется, но яд её души. А тогда, когда лишь пошатнулся, но устоял, осознал - нет. В Каене было слишком много от него.

Или, может быть, Рэн давно уже научился терпеть любую боль, даже самую жуткую, даже такую, как эта.

Имело ли значение то, что случилось? Нет. Роларэн не думал больше о прошлом, для него не существовало будущего.

Он раз за разом сбегал, если только мог, сбегал, чтобы не видеть её безумного взгляда, не улыбаться на людях и не выставлять каждый из собственной спальни. Он позволил себе её и любить, и бояться одновременно, пусть и оттолкнул привычно мужскую самонадеянность.

По крайней мере, он не забыл себя самого. Хоть что-то в нём да сохранилось.

Наверное, Каена должна была сказать ему сейчас, что жить она не будет. Эльфы бывают бессмертными, но раз уж умирают, то раз и навсегда. И не веруют ни в богов, ни во что другое - душа обращается прахом сразу же после смерти.

Но у неё останется росток. Роларэну хотелось прошептать это, обнадёжить - вот только губы Каены вдруг расплылись в нежной, мягкой улыбке, и она посмотрела на небеса.

- Папа... - прошептала напоследок. - Папа, звёзды...

Он слышал, как она в последний раз выдохнула воздух. Как закрыла глаза - сама, не позволяя никому больше к себе прикоснуться.

Она слишком его любила, чтобы понять, что это была за любовь. Она слишком запуталась, чтобы это было можно решить иначе.

Роларэн не слышал своего крика - ему казалось, боль вырывалась с груди беззвучно, разрывая его на части. Он не чувствовал слёз на щеках - только видел одну лишь Каену, осознавшую, казалось, весь свой мрак, весь свой ужас...

Его чистую, прекрасную Каену.

Он забыл обо всех зверствах. Забыл о боли, которую она причинила людям. Её голова покоилась у него на коленях, пальцы - всё ещё мёртвой хваткой сжимали его ладонь. Он склонился над нею в беззвучных рыданиях, шептал что-то, кажется, проваливаясь всё дальше и дальше в пустоту...

Но заставил себя поднять голову.

Расползались в стороны Туманы. Над головой его дочери светились звёзды, звёзды, что пришли проводить её в последний путь.

Её траурное одеяние сейчас вновь засверкало. И луна одним тонким лучом выхватила их пустоты улыбку.

Рэн чувствовал, как из её тела вырывалось пламя. Его Каена сгорала изнутри - и ему хотелось сгореть рядом с нею. Со всем этим Златым Лесом.

Но он не мог.

Он обещал ей.

А Вечные никогда не предают.

...Роларэн встал, пошатываясь, и вновь посмотрел на сверкающие звёзды. Звёзды, в которых не было фальши. Они сияли только тогда, когда было чем сиять, не воровали у него силу.

Златой Лес призывал своего сына. Призывал последнего подданного.

А призвал короля.

Рэн заставил себя поднять её палицу - осторожно, магией, чтобы не выпить остатки яда. Вновь обратил в кулон - и не знал даже, когда она приняла истинную форму, - и опустил в карман плаща.

И наконец-то отпустил свою магию.

...Пепелинки, оставшиеся от её тела, развеялись волной над Златым Лесом.

Глава тридцать первая

Год 120 правления Каены Первой

Им всем не пришлось рассказывать о том, что королева погибла. Кажется, эльфы почувствовали сами - уже на уровне той магии, что ещё была закована в Златом Лесу. Кто-то радостно поздравил Роларэна с подвигом и с избавлением от Её Величества.

А потом начальник вечерней смены гордо поприветствовал нового правителя, с таким бахвальством, с таким самодовольством, что Роларэну даже стало как-то не по себе от его отвратительных слов.

Он потерял дочь. Он убил её своими руками, пусть даже только для того, чтобы спасти. И какое право эти все люди имели его поздравлять с этим свершением?

- Ваше Величество! - заулыбался следующий эльф, на которого упал тяжёлый взгляд Роларэна. - Вечный... Это для нас великая честь!

- Стервятники, - покачал головой Рэн, щурясь безо всякой злобы в голосе. Кто-то подобострастно закивал - а вдруг отец королевы, вдруг новый король просто так... шутит? Ласково к ним обращается?

Он не вскинул руку, не воспользовался волшебством. Не взял палицу. Просто прошёл мимо - и стража повалилась на пол, не успев сделать и следующего вдоха. Только один, посмевший себе спросить, осталось ли тело королевы Каены, остался жив - он смотрел на него широко распахнутыми глазами и дрожал.

- Зачем тебе тело моей дочери? - сухо спросил Роларэн.

- Ваше...

- Зачем? - прервал он эльфа. - Ах, понятно. Всё как всегда. Надеюсь, вы будете хорошо гореть.

Он миновал его - только дверь захлопнулась за спиной, оставляя эльфа наедине с мёртвыми телами его товарищей и небесами, очищающимися от Туманов.