Кафе «Берлин»

Изначально Рита хотела поехать к себе на дачу, когда Гарик и начальство примут ее работу. Втайне она даже надеялась, что Ратмир предложит отвезти ее. Но он не предложил – остался на участке Гарика. А просить Андрея везти ее не в Москву, а в другую сторону, было как-то неловко. Да и устала она. Поэтому Рита решила сегодня как следует отдохнуть, а послезавтра сразу после работы отправиться на дачу. Хорошо, что до выходных осталось поработать всего два дня. В воскресенье у Лизы день рождения. Завтра после работы нужно будет заехать куда-нибудь за подарком для дочки. Некогда ей думать о Ратмире. Некогда грустить.

***

В метро неожиданно погас свет, и поезд, резко дернувшись, остановился посреди туннеля. Кругом царил беспроглядный мрак, но почти одновременно во всех концах вагона зажглись экраны мобильных телефонов, рассеивая тьму. Рита тоже достала мобильник. Связи не было. До начала совещания в «Валиде» оставалось еще сорок минут. Опаздывать не хотелось. Все-таки она уже месяц не появлялась в стенах компании. Ее и так там мало знали. Не успела прийти на работу – поползли слухи о ее романе с Ратмиром. Теперь вот больше месяца она проторчала на участке Гарика. Не хотелось начинать свой новый месяц на работе с опоздания на какое-то суперважное совещание.

Она слышала, как люди вокруг нее начали, волнуясь, переговариваться. Народу в вагоне было много – почти самый час пик перед работой. Рита подумала, что если свет не дадут в ближайшие минут десять, то начнется духота. Надолго ли им хватит кислорода при таком столпотворении? Она услышала, как кто-то вспомнил о терактах в московском метро десятилетней давности. Рита почувствовала, как у нее начало покалывать в пальцах рук, а потом и ног. Закололо в области сердца. Только не паниковать. Нужно успокоиться. Она начала считать от ста до единицы: обычно обратный счет помогал ей успокоиться.

Когда она досчитала до двадцати, то подумала, что и на этот раз панической атаки удалось избежать. Но время шло, а поезд все стоял. Темнота вокруг, где-то надрывно плачет ребенок, кто-то матерится. Рита почувствовала, что у нее по спине медленно стекла капелька пота, потом другая. Девушка нащупала у себя на запястье резинку и, сильно оттянув ее, отпустила. Резинка больно ударила по коже. Обычно это помогало переключить внимание и избавиться от бесконтрольного страха. Кажется, и сейчас сработало.

Свет в метро дали только через полчаса.

***

Рита опоздала-таки на совещание, хотя, как только ее телефон поймал сеть, она написала Кате из креативного отдела и сообщила, что из-за неполадок в метро она сильно опаздывает. Однако ответа от коллеги она так и не получила.

Рита вошла в большой конференц-зал, когда совещание уже шло полным ходом. Здесь присутствовали не только все сотрудники креативного отдела, но и все трое братьев Закаевых и еще какие-то, незнакомые Рите люди. Рита не знала, что на совещании будут представители московской администрации, а потому без единой задней мысли, постучавшись, попыталась извиниться и прошмыгнуть на единственный пустующий стул – ее стул.

– Извините, – прошептала Рита.

Она надеялась, что на нее никто не обратит внимание. Когда она влетела на этаж, где проходило совещание, одна из секретарш, кажется, Русланова, шепотом болтавшая о чем-то с секретарем Ратмира Ириной, кивнула Рите на дверь в нужный конференц-зал.

Рита попыталась незаметно пройти на свое место, которое, к слову, было с самого края. Может быть, на нее действительно никто бы и не обратил внимания, но когда она вошла в зал, речь держал Ратмир. И он, увидев Риту, прервался на полуслове. Рита видела, что он зол и раздражен. В его взгляде так и читалось: «Ты слишком много себе позволяешь!»

– Какого черта? – рявкнул он на весь конференц-зал. Присутствующие замерли.

– Извините, – снова попыталась исправить ситуацию Рита. – Я не нарочно.

– Какого черта ты опаздываешь, когда тебе велено было быть здесь еще час назад? – Ратмир не сдерживал раздражения, говорил не просто громко, а орал.

Рита не выносила крика. Панические атаки накрывали ее в стрессовых ситуациях, и она научилась с ними бороться. Почти всегда Рите удавалось избегать сильных приступов, но не когда на нее орали. Крик будто переключал в ее голове какой-то тумблер, и она уже не могла совладать с накрывающим ее страхом, не понимая ни что делает сама, ни что происходит вокруг.

– Не ори на меня, – свой голос Рита слышала будто из-под воды.

– Не орать на тебя? Да какого хрена ты себе позволяешь?

В ушах звенело. Ратмир что-то продолжал говорить, отчитывая Риту, но она уже ничего не слышала. Сердце не билось, а будто дергалось, как старая дрезина на проржавевшей колее. Рита сделала один вдох, второй, третий, и ничего не почувствовала. Она не могла дышать. Она не могла дышать! Сквозь пелену прорвался голос Ратмира:

– Если вы уж позволяете себе опаздывать, Маргарита, то будьте так любезны – дождитесь в холле, пока вам не будет позволено войти!