Кафе La Chance, или Рождественская сказка

– Bonne idee, Макс, avec plaisir (хорошая идея, с удовольствием).

Никита простился с ними, пожелав ей приятного отдыха. Максу сказал, что тот отлично выглядит и будет рад как-нибудь выпить с ним по бокальчику бургундского.

Она шла рядом с Максом и, как ни странно, совсем не смущалась.

«Хм, надышаться Парижем», – улыбаясь думал Марше.

То уютное кафе La Chance, в котором, как сказал Марше, был самый вкусный кофе в Париже, находилось совсем рядом. Они увидели один свободный столик и быстро его заняли. Официанты улыбались Максу. Было видно, что он здесь частый гость и ему искренне рады. Здесь под хиты Zaz француженки и французы мило беседовали, ели пирожные и пили кофе из красивых фарфоровых чашек. Тут Макс заметил в её глазах слёзы и обеспокоенно спросил: «Что-то не так?» Улыбнувшись, Она ответила, что всё хорошо и здесь чудесно. Не могла же Она ему сказать, что примерно через год, после смерти мужа, Она написала очередной стих, и он так и назывался – «Кафе La Chance». То было странное время. Где-то за полгода до того, как не стало мужа и года полтора после Она писала стихи. И не то чтобы Она хотела их писать, строки и темы приходили как-то сами собой, в независимости от времени суток и места. Она просто брала карандаш, тетрадь и записывала. Потом, правда, долго редактировала написанное. И вдруг, в один день, это состояние, ставшее уже привычным, исчезло. Но за это время Она успела написать порядка тридцати стихов и даже издать малюсенький сборник.

Макс что-то жестами показал официанту и уже через две минуты им принесли две чашки ароматного кофе. Сделав глоток, Она зажмурилась от удовольствия, взяла маленькое печенье, принесенное вместе с кофе, обмакнула в напиток, поднесла ко рту и опять зажмурилось. Марше улыбнулся и сделал то же самое. Макс рассчитался с гарсоном, они в один голос сказали довольному чаевыми официанту «аu revoir!» и вышли из кафе.

– Макс, спасибо вам. Начать дышать Парижем с кофе в таком атмосферном месте – это прекрасно. И кофе здесь действительно выше всех похвал. А мадленки просто восхитительные. Именно о таких, наверное, и писал Марсель Пруст.

«Неужели Она читала Пруста?» – думал он. Именно по анализу его семитомника «В поисках утраченного времени» у него была лекция в ближайшие дни в Сорбонне. Будто прочитав его вопрос, Она сказала, что Пруста не читала – слишком большое произведение, но фразу и смысл фразы «это-моя мадлен» знают не только в Париже, и что Кафе де Флёр меркнет с этим милейшим местом. Марше был польщен.

– Если я еще немного подышу Парижем вместе с вами, вы не будете против? – смущенно спросил он.

– Отлично! – улыбнулась Она и взяла его под руку.

Они спустились к берегу Сены и пошли по набережной в сторону площади Согласия. Она ловила себя на мысли, что ей не просто хорошо сегодня в Париже, где Она всегда в сто раз счастливее, чем где-либо, а ей как-то по-особенному тепло на душе. Он думал о том, как давно он вот так просто не гулял по родному городу. Макс первым нарушил затянувшееся молчание.

– Наташа, расскажите о себе. Чем занимаетесь?