Кафе на вулкане. Культурная жизнь Берлина между двумя войнами

Действия штурмовых отрядов становились все более устрашающими и вскоре привели к первым жестким столкновениям. Стычки происходили не столько с силами правопорядка – неэффективной и медлительной полицией, в рядах которой, кроме того, было много сочувствующих крайне правым, а с представителями Roter Frontkampferbund[13], или сокращенно «Рот Фронт», – боевой ячейки Коммунистической партии Германии. Учитывая численное и организационное превосходство фрайкоров, в июле 1924 года руководство компартии приняло решение создать свои собственные военизированные отряды. Членов «Рот Фронта» вербовали как среди «социально сознательных рабочих», так и прошедших военную подготовку и обученных марксистско-ленинской доктрине. Подобно национал-социалистам, коммунисты также стремились захватить улицы. Они поднимали красные флаги и устраивали шествия в сопровождении духовых оркестров, играющих на свирели: вскоре этот звук стал привычным в рабочих районах по всей Германии. Они маршировали в колоннах с поднятой рукой, сжатой в кулак, в качестве символа постоянной готовности к борьбе.

В начале 1927 года в «Рот Фронте» насчитывалось около тысячи шестисот местных подразделений и сто десять тысяч бойцов. Главными оппонентами были штурмовые отряды национал-социалистов, а Берлин стал первой ареной их стычек.

Несмотря на то что всего за несколько месяцев Геббельсу удалось привлечь на свою сторону множество адептов – в большинстве своем выходцев из фрайкоров, его штурмовые отряды все еще проигрывали в численности «Рот Фронту». Но Геббельс не отступал. Он придерживался тактики организации саботажей и неожиданных нападений. В феврале 1927 года он даже отважился созвать митинг в берлинском районе Веддинг – одной из «вотчин» коммунистов (остальными были Фридрихсхайн, Нойкёльн и Кройцберг). Геббельс имел дерзость заявить о нем, расклеив огромные красные плакаты и маршируя под крики «Мы раздавим „Рот Фронт“!». Митинг закончился побоищем.

Вскоре, 20 марта 1927 года, произошла стычка, которую мы описали в начале этой главы. Геббельсу сообщили, что в поезде, идущем из Ютербога, городка в земле Брандебург, находился оркестр «Рот Фронта», принявший участие в мероприятии в память о революции 1848 года. Полусонные, вооруженные лишь свирелями музыканты стали легкой добычей нацистов. Как обычно, Berliner Tageblatt опубликовала подробный отчет о нападении и последующем рейде на бульваре Ку’дамм. Весьма вероятно, что Геббельс, страстный любитель прессы, ознакомился с этой статьей в своей новой штаб-квартире по адресу: Лютцовштрассе, 44, где теперь в его распоряжении было четыре просторных помещения. Он читал список тех, кто оказался в клиниках Charite и Vincenz-Krankenhaus. Это был список, в котором наравне с музыкантами-большевиками фигурировали и мирные попутчики:

Вилли Хинкельмаун, травмы головы

Пауль Ян, тяжелые травмы головы

Макс Леман, травмы лица и головы

Теодор Поле, перелом нижней челюсти

Франц Аль, травмы головы

Вальдемар Геэр, пулевое ранение в живот

Герхард Флигер, пулевое ранение правой ноги (без выходного отверстия)

Фриц Фрицке, ножевые ранения

Курт Мор, тяжелые травмы головы

Херман Глюкс, травмы головы

Эрнст Харницки, ножевые ранения

Густав Гарон, травмы головы

Артур Гейслер, травмы головы

Карл Вемут, ножевые ранения

Эмиль Зобель, травмы головы

Вернер Райхерт, тяжелые травмы головы

Вильхельм Виссе, ножевые ранения

Berliner Tageblatt, орган либеральной буржуазии, прежде всего волновался за происходящее в районе Шарлоттенбург. Оказавшись на Курфюрстендамм, сообщала газета, коричневая орда направилась к двум мужчинам и женщине под выкрики «Иностранное отребье – долой из Германии!». Их избили, да так, что пришлось обращаться в медпункт вокзала «Зоологический сад». По свидетельству очевидца, всего этого можно было избежать, отреагируй полиция быстрее. Тот же свидетель утверждал, что никто не осмеливался прийти на помощь жертвам, поскольку нападавшие были вооружены дубинками и кастетами. Произошедшее, заключалось в статье, было самым настоящим «погромом».