Кафе «Ностальгия»

Я снова остаюсь одна в гардеробной гримерки, включаю телевизор – четырнадцать по диагонали, – хочу узнать, о чем говорит мой разукрашенный и омоложенный политический лидер. Ничего особенного, как я и думала, и впрямь сплошной чертов либриум. Лучшее средство от бессонницы. Пустая болтовня, они и наполовину не выполняют своих обещаний, но ты никогда не теряешь надежды. Не понимаю, мне-то чего, ведь я никогда не голосовала, даже не имела права выбора. Какой мерзкий тип! И зачем я так старалась над его физиономией! А вдруг его имя украсит анналы истории, а я потом буду думать, что и я немного причастна к этому. Да что ты знаешь, Марсела? Из таких вот передач можно много чего выудить. Несомненно, и своей жене он будет нести подобную брехню. Бедная мадам, должно быть, она постоянно слышит от него: то безработица, то финансы, то иммиграция, то нищета. Да что он знает о нищете? По крайней мере, он говорит, что она есть, это уже что-то, шаг вперед. «Раз, два, три, чей шаг прекрасный, чей же шаг прекрасный, чей же шаг, мой шаг, ведь я танцую». [163]Мне не удается сосредоточиться. Монотонный голос усыпляет, меня забавляет мое собственное сопение. Я клюю носом, однообразная скукотень телевыступлений навевает на меня сон, я соскальзываю в полудрему, мое излюбленное состояние, погружаюсь в воспоминания.

«Твое развитие причинит тебе много беспокойств, тебе несладко в жизни придется», – предсказал мне лысый негр-бабалоче, когда я вернулась к нему через какое-то время в Реглу. Однажды я и Андро пошли за декоративными кустами на Кафедральную площадь, однако, когда мы добрались туда, лавка, несмотря на ранний час, оказалась закрыта, и никто толком не мог объяснить почему. Одни говорили, что нагрянули ревизоры, другие, что Институт метеорологии предупредил о сильном волнении на море у северного побережья, то ли еще что-то. И что будем делать? – поинтересовался Андро. У меня не было большого желания так скоро возвращаться домой. А почему бы нам не скататься в Реглу, – предложила я, совсем не будучи уверенной, что эта мысль придется ему по вкусу. А что, поехали, прокатиться по бухте на катере – это по мне! Регла совсем как Дикий Запад, мы словно попадем в один из фильмов Джона Уэйна! [164] – воскликнул он чересчур весело, я даже подумала, что он просто смеется над моим предложением. Но он тут же побежал в сторону пристани. Мы прошли как раз напротив крепости Ла-Фуэрса, вдоль ограды по парку Влюбленных, или Философов. Опять я увидела Хорхе, играющего в бейсбол со своим сыном. Мой взгляд пробежался по домам и остановился на балконе дома Мины – там в плетеном кресле, засунув ноги в таз, скорее всего, с холодной водой и мазью чины, сидела ее мать.

– Ты знал что-нибудь о Мине-из-Какашек? – прервала я молчание.

– Немного. Полагаю, что она наконец добилась того, что Монги-Заика переспал с ней, да и то, наверно, один раз, – ответил Андро с абсолютным безразличием.

– У меня и о нем нет новостей. Что там произошло, разве теперь узнаешь?

– Что произошло, то произошло, он наполовину свихнулся, – Андро подобрал камушек и швырнул его в небо.

– Надо быть психом, чтобы путаться с Миной, – согласилась я.

– Он не путался, просто был повод поразвлечься, а потом избавиться от нее. Я не шучу, когда говорю, что он наполовину свихнулся, он стал ходить задом наперед и слова говорить наоборот. Сейчас он говорит, что великое дело – подделывать доллары, но его никто на понимает, он разговаривает на тарабарском языке… Технологом ему не быть, придется работать на сафре, [165]в принудительном порядке, а он сопротивляется. Конечно, кому охота, вот и кричит, заявляя, что пусть ему только дадут мачете, он отрежет голову первому выродку, который попадется под руку.

– И как же это понимать? – спросила я, не особо доверяя подобным россказням.

– Сунь ему под нос зеркало, авось и услышишь правильную речь.

Мы подошли к фонтану Львов рядом с монастырем святого Франциска; Андро посмотрел внутрь и огорченно вздохнул – еще один высохший фонтан, лишь лужа на дне, в которой копошились умирающие букашки. Куда бы ни пошел в этой проклятой стране, Map, ни одного работающего фонтана. Около старинного бара «Two Brothers», [166]переименованного в «Пилота», забитого развалившимися как попало пьяницами и нищими, Андро ускорил шаг и почти перешел на бег.

– Мне за тобой не угнаться. Ты что, дьявола увидел? – закричала я.

Мы ждали катер, сидя у самой воды, гниющей воды бухты, на деревянной ступеньке пристани. Вскоре, разрезая носом маслянистую водную гладь, появился катер.