Кафе «Ностальгия»

Мне нужно принять душ, залезть в ванну с ароматной пеной, сделать что-нибудь такое, что вырвет меня из того мира и вернет в сегодняшний день.

САМУЭЛЬ (Андро). Нет ничего лучше, чем трахнуться, это словно перерождает тебя. Посмотри на Монги. Как только он поимел дело с мертвячкой, он стал другим. Как ты думаешь, наши души меняются в зависимости от высоты парапета? Заметил, что иногда он доходит нам до плеч, а иногда всего до пояса? Когда он мне ниже пояса, я дышу свободно, у меня полные легкие воздуха, я чувствую себя превосходно и даже могу спокойно сносить твои глупости. Но когда парапет становится выше, у меня сдавливает грудь.

АНДРО. А у меня наоборот. Когда парапет высокий, я чувствую себя защищенным, в противном случае охватывает страх, что море смоет меня волной. Эй, Монги, старина, ты не вступал в мистическую связь с парапетом?

МОНГИ (продолжая идти впереди, отвечает без интереса). Я-я-я игнорирую п-п-парапет. Это он з-з-зависит от м-м-меня, а не я-я-я от него.

АНДРО. Да он заразился от Паркометра. Говорит, как если бы он был…

САМУЭЛЬ (прерывая). Парапетом.

МОНГИ. Уж не он ли лишил в-в-вас желания п-п-прогуляться по воде. Вы уже не такие оптимисты, к-к-как раньше. Т-т-так что, м-м-мы едем или п-п-поворачиваем оглобли?

АНДРО (гордо). Едем, до самого горизонта.

МОНГИ. А что т-т-там, за горизонтом?

АНДРО (безразлично). Такие же люди, как и мы.

САМУЭЛЬ (снимая на кинокамеру). Такие же? Какая скука! Предпочитаю думать, что там нет ничего. Там, где море сходится с небом, все заканчивается, там лишь один ад… Уж лучше так себе это представлять, какое-никакое, а утешение.

МОНГИ. Черт в-в-возьми, если это утешение, не хотел б-б-бы я тогда узнать, ч-ч-что же такое б-б-безутешность.

САМУЭЛЬ (рассеянно, цитируя Монги). Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Nihil novum sub sole.

Самуэль наводит камеру на друзей. Общий план залитой солнцем авениды. Море ярко-голубого цвета, ни единого облачка до горизонте. Затемнение.

Я отрываюсь от тетради, чтобы сварить себе кофе, а заодно и позвонить Шарлин, вдруг она что-нибудь узнала о поездке мистера Салливана на Тот Остров. Я даже не успела дойти до кухни, как услышала телефонный звонок. Это была Шарлин, до самого мистера Салливана она не дозвонилась, но его секретарша сказала, что патрон действительно ездил в Мехико, а оттуда направился в Гавану, правда, с тех пор прошло уже два с половиной года. Он не хотел информировать меня о поездке, зная мою впечатлительность; Салли сказал, что едет в Гавану, чтобы познакомиться с городом своей дорогой Марселы, и добавил, что если он найдет город вполне благополучным, то напишет ей, чтобы сделать приятное, в противном случае предпочтет промолчать. Что за необычный человек этот Салли! Бедняга, опасения его, похоже, подтвердились. Ладно, сокровище, ты меня прямо-таки заинтриговала этим дневником. Не терзайся слишком, лучше отложи до следующего раза, попросила меня подруга. Нет, моя дорогая, не могу. До завтра.