Каган русов

- Так ведь ты сам, князь, девку ему сосватал, - удивился воевода.

Ингер в ответ только усмехнулся в седеющие усы. Асмолд сказал правду. Очень уж хотелось великому князю досадить кудеснику Рулаву, потому и сосватал он его сыну христианку. Но Рулаву, похоже, было все равно, кто спит в ложнице его сына. А вот в ложницу Ингера он непременно заглянет и перстом ткнет, не гоже, мол, великому князю, который живет с именем Перуна на устах, вступать в брак с христианкой. А вот Ингер пока не уверен, что принесет ему этот брак, удачу или несчастье. Одно он только знает твердо: великий князь Киевский не станет жить по указке волхвов, тем более волхвов Велеса. А волю бога Перуна он сам способен истолковать не хуже любого кудесника.

- Скажи боярину Жирославу, что князь Ингер хочет осмотреть девушку, прежде чем сказать свое твердое слово.

Асмолд вздохнул с облегчением. Дело, которое он неосторожно взвалил на свои плечи, могло обернуться для него большими неприятностями. Ибо князь Ингер подозрителен и своенравен. А уж непрошенных советчиков он и вовсе может прогнать от порога, махнув рукой и на воинские заслуги и на близкое родство. Впрочем, Асмолд своим родством с Ингером никогда не кичился, ничего у брата не просил, и, возможно, именно поэтому пользовался его немалым доверием.

Боярин Жирослав ждал своего посланца в великом нетерпении. Дело-то затевалось нешуточное, а нрав у князя Ингера круче крутенького. Чего доброго заподозрит своих ближников в чем-то нехорошем. В дружбе с ромеями например. И начнет чинить спрос с правого и виноватого. А в первую голову спросит с боярина Жирослава, который поддался посулам своего родственника Аристарха и сунулся в воду, не спросив броду. Патрикий соберет вещички и уберется в свой Царьград, а боярину придется доживать век в опале. Не настолько глуп князь Ингер, чтобы не понять главного – речь идет не о девушке, а о вере христианской. Быть ли печальникам Христа в Киеве на равных с приверженцами богов славянских или по прежнему прятаться от гневливых волхвов, боясь лишний раз наведаться в храм, дабы поставить свечку. Власти у волхвов в Киеве не меньше, чем у великого князя. Качнут они народ к бунту, так Ингера и верные гриди не защитят. Взять хотя бы печальную судьбу князя Аскольда, первого мученика за истинную веру в Киеве. А всего-то вины за ним было, что не стал он угождать волхвам и приносить жертвы кровавым идолам. Стоптали варяги Олега того князя, порубили мечами верных ему людей. Тому свидетелем был дед Жирослава Казимир, который уцелел в резне чудом.

Заслышав во дворе топот копыт, боярин поднялся с лавки и подошел к открытому окну. Хорош дом у воеводы Асмолда – просторный, каменный. По слухам, воевода Борислав купил его у ромея, бежавшего от гнева Олега. Немалые, судя по всему, деньги уплатил. И было за что. Дом-то один из лучших в Киеве. А Борислав был родом из Хазарии, сказывали из кубанских асов, кои в торговле будут порасторопнее киевлян. И свои немалые деньги он единственному сыну оставил. Ну и от матери, княгини Ефанды, Асмолду кое-что перепало. Словом, грех было жаловаться воеводе на судьбу, да он и не жаловался, щедро оделяя ближних и дальних серебром и златом. Ишь какая челядь по двору ходит упитанная. А стремя воеводе никто не успел придержать, сам из седла порхнул на крыльцо аки сокол.

- Князь хочет девушку осмотреть, а потом уже скажет свое окончательное слово, - с порога сказал Асмолд, дабы не томить и без того переволновавшегося боярина.

У Жирослава словно гора с плеч спала. Взыска, значит, можно было не бояться. А уж понравится Елена князю или не понравится на то воля божья. Жирослав тут совершенно не при чем. Его дело предложить, а княжье – отказаться.

- А ты сказал, воевода, что Ольга христианка?

- Сказал, боярин.

- И что князь?

- Вроде как просветлел ликом.

Вот оно как. Просветлел. А с чего бы это? Неужели и на князя Ингера снизошла благодать божья? Честно говоря, боярину Жирославу в это слабо верилось. До сих пор великий князь в вере отцов и дедов был тверд. И славянским богам жертвовал щедрой рукой, не боясь крови. Волхвов их он тоже привечал, ну разве что Велесовых ближников не жаловал. Ни разу не слышал Жирослав, чтобы Ингер поклялся именем Чернобога. И причиной тому был Олег, которого великий князь опасался и ненавидел. Ходили по Киеву слухи, что Олег Вещий погиб в Приазовских степях не без участия Ингера. Жирослав этим слухам не верил и, быть может, напрасно. Смерть Олега многое поменяла в судьбе князя Ингера, ставшего единоличным правителем Руси.

- Передай великому князю, воевода, что его желание для нас закон, - сказал Жирослав Асмолду. – Девушку мы ему покажем в том виде, в котором он сам пожелает.

- Лады, - усмехнулся сын Борислава. – Я передам, боярин.