Кай

Кай до конца не понимал, с какими чувствами ждал зиму. Порой настигавшее его нетерпение наводило на мысли о собственной ненормальности. Но к началу октября, в день своего восемнадцатого дня рождения, Кай нанес на картину последний мазок, поставив ее на просушку. Он был доволен результатом, хотя изображенное рождало в нем сложные чувства. Оно словно подталкивало его к краю пропасти. Пропасти внутри него самого. Кай понимал, что третье полотно заставит его посмотреть в эту пропасть, вытащить на свет все то, что он так долго прятал во тьме.

Через пару дней после завершения картины Кай покинул город с отцом Герды, который предложил ему съездить в Линц, перед тем как снег занесет дороги и скроет Хальштатт от всего мира.

Близился день рождения госпожи Летиции, и отец Герды хотел приобрести большой отрез ткани для нового платья. Об этом он рассказал Каю по пути.

Кай же поехал, чтобы выбраться из городка и посмотреть новые пигменты в лавке художника. Как обычно, они добрались до города к вечеру. Дома выстроились рядом, словно клавиши клавесина – несколько строений вырастало над землей на два этажа, а после вдруг ровный строй прерывало трехэтажное здание. И эта особенность регулярно повторялась. Чем ближе к оживленной части города, тем чаще попадались дома с высокими крышами из красной глиняной черепицы. Самую верхушку венчал металлический заборчик и дымоходы, от которых вился сизый дымок, – ночами уже было так прохладно, что в домах топили печи.

Прибыв в город, они первым делом отправились в гостиный дом недалеко от центра, в котором останавливались в прошлое путешествие и все разы до него. Но в этот раз случилось непредвиденное – все номера оказались сданы. Хозяин пожимал плечами, ссылаясь на военный полк, остановившийся в их городке.

– Как неудобно… – покачал головой господин Хакон. – Может, вы что-то посоветуете? Куда можно обратиться?

– В центре все занято, лучше вам пойти на окраину.

Отец Герды пожевал губу и, мрачно выдохнув, направился к выходу. Дело в том, что чем дальше от центра, тем небезопаснее считались районы. Уже темнело, и благоразумнее было бы скорее найти место для ночевки.

Они побрели по улице мимо лавок с яркими вывесками. По краям дороги стояли люди с рекламными листовками. Но чем дальше, тем менее цивилизованно все становилось. Перейдя каменный мост, соединяющий два берега реки, Кай сразу понял, что они попали в жилой квартал с доходными домами, – одинакового вида строения без каких-либо украшающих элементов на фасаде выстроились в ряд. Помимо нескольких широких улиц, по которым мог проехать дилижанс, эта часть города была испещрена узкими хаотичными переулками, в которых уже царила полутьма из-за клонящегося к закату солнца. В одном из переулков, который они проходили, доносился звук скрипки и, помимо газовых уличных фонарей, горели светильники на стенах у входных дверей. Улица, полнившаяся питейными заведениями, начинала оживать.

Господин Хакон бросил хмурый взгляд на группку хохочущих, сжимающих курительные мундштуки женщин – их одежда была слишком вульгарной, чтобы принять их за приличных дам.

Вскоре Каю и отцу Герды повезло – они наткнулись на скромный гостиный двор, на первом этаже которого расположилась таверна. Не радовавшая чистотой, с грязью на пороге, отчетливыми следами на полу и сырым холодом внутри, но выбора не оставалось, поэтому приходилось довольствоваться малым.

Так прошел вечер, они поужинали дешевой едой и вскоре легли спать, сняв две узкие комнатушки в разных концах темного коридора.

На рассвете разыгралась буря. Кай проснулся от сильного ветра, что свистел между домами. Поднялся, сунув ноги в стоявшие у кровати ботинки, и, подойдя к окну, выглянул наружу через мутное стекло, за которым моросил дождь. Он с трудом разглядел флигель, крутящийся на соседнем доме.

Отойдя от окна, Кай присел на край койки, натужно скрипнувшей под ним. А после забрался на нее вновь босыми ногами, прижимаясь спиной к холодной стене. Он откинул голову, вытянул руки, сложив их на согнутых коленях, и обратил свой взор сквозь окно.

Небо было слишком темным, тяжелые тучи зависли над городом, делая утро похожим на вечер.

«Будто вот-вот пойдет снег…» – пронеслась мысль в голове Кая. Для снега было еще рано, обычно в их краях он выпадал месяцем позже, но от этого предположения Кая охватил странный трепет.

Он сглотнул и нашел рукой на груди место, где прятался знак его соглашения с Девой Льда. Рисунок вернулся месяц назад, как только задули холодные ветра. Поначалу едва различимый, он становился отчетливее с каждым днем. И Кай готов был поклясться: дерево на его коже выросло. Корни и крона стали пышнее и ветвистее, рисуя неровный круг над его сердцем, скрытым плотью и ребрами.