Кай из рода красных драконов 3

— Идёмте к костру! — велел Айнур. — Устал я. Мы всю ночь шли. Увидели в небе битву духа дракона с духом волка в той стороне, что ваш лагерь. Очень спешили. Вы-то сами — видали его?

— У нас даже один зрение вместе с головой потерял, — мрачно пошутил я, направляясь к костру вместе с Айнуром.

Там мясо уже вовсю кипело в котле, распространяя аппетитные запахи. И парни наши подтянулись с мисками. А то ведь — как навалятся чужаки — всё сожрут.

Шасти из этих же соображений быстренько наполняла миску для дедушки, откладывая приветствие на потом.

— Садись, Айнур — я показал на место, где всегда устраивался Чиен, полагая, что уж он-то знал, где почётное. — Сейчас пошлю мальчишек ещё за лапником и дровами. Устроим твоих людей…

Но глава воинов не слушал меня. Он во все глаза таращился на дедушку Тина. А потом бросился к нему и схватил за край заношенной кожаной рубахи старика, как хватается ребёнок за подол матери.

— Великий Акаю Тине! — воскликнул он. — Хорошо ли тебе? Мы ждали тебя, пока солнце не пришло ещё раз!

— Ну, вот и ждали бы дальше, — весело отозвался дедок. — Чего сюда припёрлись?

— Но дух волка… — пробормотал Айнур.

— Дух волка — сам знает, кого защищать, — захихикал дедок. — Знает, за кем в долину спустилась сила старых гор! Не за тобой, воин!

Я слушал и глазами хлопал. Это что же выходит? Неужели дедушка Тин и есть тот шаман, за которым Айнур ходил вместе с воинами?

А звук бубна? Неужели это шаман вызвал волка, что сцепился с Годзиллой?

— Так значит… — начал я.

Но дедок замахал на меня руками.

— Молчи! А то улетят твои волки, и не воротишь!

— Какие волки? — не понял я.

В небе над нами вдруг раздался шум крыльев, и я вскинул голову.

Интерлюдия

Полуразрушенные каменные ворота зияли, как пасть с выбитыми зубами.

Они давно уже не закрывались. Магия почти изжила себя в их древних камнях — ни один не дрогнул, когда нежданный гость проскользнул в Город.

Стража тоже не заметила темно-бурого взъерошенного подростка, тенью мелькнувшего среди камней.

Ветер резвился в скалах, унося посторонние запахи. Яркое полуденное солнце било в глаза. Глупые воробьи-слётки забавно разевали жёлтые рты, выпрашивая пищу у матери-воробьихи.

Где уж тут наблюдать за скальным туннелем, ведущим в Город? Да и кому он нужен? Уже сколько веков здесь — одни развалины.

Стражники стояли у ворот больше по приказу и в память о временах, когда жизнь бурлила вокруг. Вот тогда приходилось напрягать и нюх, и слух, и зрение, чтобы вовремя заметить опасного гостя.

А теперь — зачем напрягаться? Что беречь здесь, в самой глубине Серой Гряды среди острых пиков Каменного Города?

Чужаку сюда не добраться. Здесь нужны и ноги, и крылья, а в Мире нет больше врагов, способных преодолеть часть пути в полёте, а другую — карабкаясь по каменистой тропе.

Магия умирает век за веком. Каменный Город — полупустая древняя столица людей — засыпает вечным сном, превращая свои же стены в каменную домовину. Это данность нового мира. Кто сказал, что он вообще нуждается в охране?

Раху прочёл всё это по лицам стражников, по их потухшим глазам и сжатым губам.

Он незамеченным проскользнул между каменными столбами ворот, у которых стояли стражники. Тенью пронёсся по пустынным и узким улицам Старого города. Нашёл давнюю лёжку в заброшенном доме. Оборотился и достал припрятанный свёрток с домашней одеждой.

Брюки стали коротковаты, рубашка жала в плечах — оказывается, он подрос за этот безумный месяц скитаний. Хорошо хоть обувь пришлась впору — Раху не хотел, чтобы заносчивый и вздорный дядя видел его босым.

Дальше можно было идти не скрываясь. Если даже его узнают, шум поднять уже не успеют. Юный волк не особенно и скрывался, он просто не хотел встретить дядю прямо на крыльце родного дворца.

Раху долго петлял по старым улочкам, и наконец выбрался из катакомб возле базара. Здесь, почти в самом центре Города, ещё теплилась жизнь.

Было даже немного шумно. Женщины продавали мясо и рукоделие, мужчины — оружие, одежду и небесные чаши.

Подростки таскали корзины с дровами — многие семьи уже не могли даже обогреть дом магией. Она кончалась, умирала вместе с городом.

Юный волк проглотил слюну, сначала почуяв, а потом и увидев мясо, перетёртое с кровью — обычный уличный деликатес, который он так любил.

Подошёл к торговке. Улыбнулся вопросительно.

Та обрадовано скатала в руках мясной шарик, опалила огнём маленького костерка. Бросила покупателю.

— Счёт за услугу пришлёшь во дворец, — сказал Раху, подхватывая лакомство.

Девушка видела его одежду — с кружевами и позолотой. Но при слове дворец — широко распахнула глаза. Наверное, решила, что ей мерещится?

— Но ведь на площади говорили, что вас похитили колдуны, господин Раху? — испуганно спросила она.

— Врали, — отрезал юный волк.

— У нас теперь новый наследник, — сказала девушка.

— Я понимаю, — кивнул Раху. — Но тебе всё равно заплатят за мясо.

Утолив голод и омыв руки у этой же услужливой торговки, Раху отправился во дворец. Надеялся, что соскучился, но высокие стены вызвали всё ту же мучительную боль за грудиной. И рана на плече — тоже заныла.