Кай из рода красных драконов 3

— Харад! — окликнул Ичин одного из волков Маймана. — Тащи его!

Сам шаман, освободив руки, выпрямился, сжимая меч. Бросился к воде.

Мы замерли. Прямо на нас из чёрной болотной ямы выбиралась уродливая грязная туша. У неё была плоская голова и круглое пузище, как у ютпы, но длинные загребущие лапы.

— Это не ютпа! — крикнул Айнур.

— Ютпа! — поправила Шасти. — Но с дальнего берега озера. Ближе к дворцу Эрлика твари совсем другие. Но суть их одна — бейте!

Ютпа надвигалась на Ичина, по сути безоружного со своим обычным стальным мечом, и я прыгнул вперёд, проваливаясь по колени в болотину.

Однако шаман оказался не так уж беспомощен. От него полыхнуло зелёным огнём, и тварь отшатнулась, злобно урча и расплёскивая ледяную воду.

А Ичин увернулся от огромной лапищи и побежал к тому месту, где раньше горел огонь. И Шасти тоже рванулась за ним, проскочив под другой лапищей твари!

— Куда? — зарычал я, тыча ютпу мечом в бок.

Я помнил, что бородавка с ядом — ещё и уязвимое место.

— Надо закрыть дверь! — крикнула Шасти. — Отгоните её! Дайте пройти шаманам!

Ютпа попыталась прыгнуть на голос девушки, но снова отведала зелёного сияния! Ичин где-то раздобыл зелёный хоргон! Он мог защитить Шасти!

«Ну, добре, — выдохнул я. — тогда поиграем!»

Движения наши были скованы водой, но нужно было биться. И дать шаманам и Шасти возможность затворить дверь в преисподнюю.

Ютпа понимала, что начинать надо с врагов помельче. Она наседала на меня, а Айнур словно бы растерялся или не так хорошо видел в темноте.

— Факелы! — заорал я! — У кого факелы?

Похоже все воины с факелами оказались у второго костра.

Над болотами полыхнуло странное голубое сияние. Я понял, что медлить нельзя — Шасти начала работу. И я кинулся прямо в лапы обалдевшей от такой наглости ютпы.

— Куда⁈ — заорал Чиен.

Он уронил тело «шпиона» и кинулся мне на помощь, с размаху всаживая меч ютпе в мягкий бородавчатый тыл.

Тварь взвыла, всплеснула лапами и промахнулась, не сумев меня обнять. А я схватил клинок обеими руками, загнал ей в брюхо и провернул, делая харакири!

Чиен, понимая, что сейчас меня затопит зловонными внутренностями, рубанул ютпу по лапе, заставляя обернуться и завалиться в агонии вправо.

Я успел отскочить от потока кишок. Хотя лицо защипало от умеренно ядовитой крови, брызнувшей во все стороны.

И вдруг голубоватая вспышка озарила болота. Я увидел тысячи тварей на берегах огромного чёрного озера.

Сознание моё помутилось. Ноги подогнулись. Чёрная петля поднялась из бездны, и сдавила мне шею.

— Тащи его к костру! — заорал на Айнура Чиен. — Душа его ранена ядом!

Замелькали факелы, стало светлее, но меня уже захлестнула удавка подземного мира. Я ощутил, как сознание тяжелеет, и рухнул в бездну.

Глава 23 Эльдэ

Какой-то частью сознания я понимал, что умираю, и душа моя опускается в ад.

Кругом была багровая тьма, но видел я при этом чрезвычайно чётко и резко, словно во сне. И цвета были такие же яркие.

Я летел вниз. Туда, где бурлило огромное чёрное озеро, по берегам которого бродили тени людей.

Жирная тяжёлая вода вздыхала, выплёвывая на поверхность пузыри. И лёгкий волосяной мост тянулся через эту странную воду к бесформенному дворцу Эрлика.

Он возвышался, похожий на гору из жидкой грязи. Так дети делают у реки смешные постройки из ила или песка. И я уже видел распахнутые мне навстречу ворота. И могучего старца с раздвоенной бородой до колен.

Он сидел на кошме из переплетающихся в брачном танце змей и улыбался мне.

Тук-тук-тук-тук…

Где-то в вышине запел, заплакал шаманский бубен. Тук-тук-тук, тук-тук… Словно сердце застучало.

И вдруг всё изменилось, а я увидел самую обычную палату интенсивной терапии со стеклянной стеной, за которой суетился медперсонал.

Палата была большая — целый ряд широких кроватей на колёсиках.

Я смотрел сверху, словно бы с потолка. И видел мониторы, капельницы, аппараты искусственной вентиляции лёгких и прочую, неприятную для здорового человека медицинскую технику.

На кроватях лежали распластанные безвольные люди, присоединённые к капельницам, с прозрачными масками на лицах, с трубками, вставленными в дыхательные пути.

Успел подумать, что это — тоже своего рода ад, только иной, человеческий. Но ад, из которого пока ещё есть выход.

И тут в палату вошёл подтянутый бородатый доктор, а за ним — молоденькая медсестра.

Доктор подошёл к одной из кроватей, где, закрытый одеялом до подбородка, лежал бледный худощавый мужчина без маски.

— Надо переводить его в отдельную палату, — сказал доктор. — Дышит-то он сам.

— Но это же кома? — спросила медсестра.

Наверное, это была студентка. Уж больно юная всё-таки.

— И да, и нет, — ответил доктор. — Рефлексы-то не нарушены.

— А почему он не приходит в сознание? — спросила медсестра.

Я потянулся, приблизился, навис над ней и увидел её чистые-чистые глаза — голубые, с крошечными жёлтыми крапинками. Красивые глаза.

Человек на кровати что-то промычал.

Медсестра кинулась к нему, приподняла одеяло, заглядывая в лицо.

— Иван Сергеевич! — воскликнула она. — Он же говорит!