Кай из рода красных драконов 4 (СИ)

Сакал отмяк, заулыбался, хотя сначала я едва упросил его выслушать меня.

Как только мы обменялись воспоминаниями, и караванщик удостоверился, что я «от Кая», он спросил прямо:

— Послали тебя зачем?

Я начал с простого — спросил про яд и ячмень. Достал один из горшков, тщательно закупоренных Шасти. Открыл.

Сакал переменился в лице.

— Я думал, ты шутишь про яд, воин. Но это и в самом деле похоже на яд ютпы!

— Какие тут шутки? Твари напали на лагерь, пришлось отбиваться.

— И много у тебя таких трофеев?

Сакал понюхал яд, поднёс к горшку горящую лучину и указал мне на пламя — его цвет стал почти чёрным.

— Яд законсервирован правильно, — кивнул сам себе караванщик. — Это — большая ценность. Не меньше четырёх десятков монет, если будет плохой покупатель, а хороший даст и все пять.

«Ага, — подумал я.– Значит, Незура всё же нагрели».

— А ты за сколько возьмёшь? — спросил я у Сакала.

— Яд мне нужен только под перепродажу. Но жадничать не стану, возьму за три с половиной десятка.

Может, следовало поторговаться, но я завис. Только сейчас отметил ещё одну странность — Сакал считал десятками!

Когда Незур сказал про три десятка монет, я и внимания не обратил. Но тут вдруг осенило — до вайгальцев монеты или обмен здесь могли предлагать только караванщики. А система счёта у них иная!

Это что получается? Ещё один мир? Без магии — я не заметил её у Сакала, но с зачатками математики?

Или это я преувеличиваю? И караванщики — как и вольные племена, верят в духов этих гор? Потому перевал их и пропускает?

Мда… Так или не так — со временем разберусь. Но ясно, что хватит резину тянуть. Надо переучивать своих на нормальный счёт. Прогоним вайгальцев, наладим торговлю. Караванный путь нам не даст умереть с голоду.

Отстроим крепость. Айнура посадим на трон, пусть страдает…

— Сколько у тебя яда? — перебил мои мысли Сакал.

— Шесть горшков, — не стал врать я. — Но тебе отдам пять. А для одного мне нужен другой покупатель.

— Колдун? — понимающе улыбнулся Сакал. — А не боишься, что не сумеешь сладить с таким покупателем?

Он решил, что я хочу проредить поголовье колуняк. Чтобы берега не теряли и боялись нас даже в городе.

— Да я только за вымя пощупать хочу, расспросить маленько, — пояснил я с улыбкой. — Странно ведут себя колдуны.

— Странно, — кивнул Сакал. — Говорят, вчера прибыл первый колдун с чёрным языком. Но заперся в юрте и никому на глаза не показывается.

— Мастер чёрного слова? — уточнил я. — Я слышал, что это — сын сестры императора, Нишай. У него на лице татуировка скорпиона.

— Лица гостя никто не видел, — покачал головой Сакал. — Пронесли в паланкине в первый каменный круг. Вывели, окружив плотно. Укрыли в юрте. Не к добру это. Говорят, Шудур очень зол, что высокий гость не почтил его визитом.

Я покивал. Про перевал не спросил — этот вопрос придётся задать колдуну.

Даже если у Сакала есть шпионы в каменном круге, вряд ли об этом говорят открыто. Иначе я бы услышал сплетни о перевале ещё в юрте, где ел и пил.

Потом я встал, вышел во двор к Мавику, отвязал горшки.

— Монет будет много, — предупредил Сакал. — Надо придумать, как прятать будешь?

— На волка навяжу.

— Заметно будет и на волке, — не согласился Сакал. — Может, есть надёжные люди в городе, чтобы переправить монеты партиями?

— А если часть яда ты мне сменяешь на ячмень и красивые бусы? — предложил я.

— Бусы? — удивился Сакал.

— У меня… — я осёкся — чуть не проговорился. — У Кая в лагере молодая жена. Совсем юная девочка.

— Бусы продавать не буду, — покачал головой Сакал. — Возьми в дар.

Он открыл один из сундуков — другой мебели в юрте и не бывает, достал длинную связку из хорошо обработанных жёлтых камушков.

Спросил:

— Знаешь, что это?

— Янтарь.

— Когда-то здесь кругом было море, — сказал Сакал задумчиво. — Пусть жена Кая носит бусы в память о том, что всё изменится рано или поздно. Исчезнут горы, уйдёт вода. Только наша душа бессмертна.

Я взял из его рук тёплые камни.

Мы сговорились по монетам и ячменю. Потом Сакал посоветовал мне, где поискать покупателя-колдуна: ранним утром на торговой площади. Колдуны из саха хоть и чванливые, всё равно приходят туда за свежими дарами гор — мясом, рыбой, дикими травами.

Сакал предложил мне ночлег, но нужно было ещё найти охотников, что обосновались в городе. И я, попрощавшись с караванщиком, выскользнул в кромешную тьму.

Мавика пришлось взять за шлейку на шее — бедняга совершенно ослеп. Мы двинулись в сторону колдовского круга камней, туда, где жались друг к другу жилые и заброшенные аилы.

Мне нужно было найти охотника, которого я спас из лап колдуна. Или передать ему весточку.

Я понимал, что поспать сегодня, скорее всего, не придётся, но это было не страшно. Страшнее то, что меня просто тянуло в круг колдовских камней.

Ведь если там и в самом деле Нишай — самое время перерезать ему горло, пока он не наболтал на мешок, подвешенный на дерево.

Глава 8

Нишай

Нишай оскалил зубы: улыбка — признак доброжелательности и отсутствия страха. Но мысли крутились в голове не самые радостные.