Кай из рода красных драконов 4 (СИ)

Он был рабом того мира, который придумала ему Шасти, крепко связав руки. Или он попросит горшок, или придётся лежать на мокром.

— Позови Незура? — попытался он в последний раз. — Пусть он отведёт меня? Он-то со мной точно справится!

— Его нет в лагере, — пожала плечами Шасти.

Нишай насторожился. Он знал, что Незур — из тех, кто охраняет лагерь и на охоту не ходит.

— Хорошо, — сдался он. — Давай свой горшок. А где Незур?

— Ушёл вместе с Каем в город. — Шасти достала и принесла отбитый с краю, но чистый горшок. Поставила рядом с лежащим парнем. — Они хотят найти охотника и вернуть ему тело.

— А я? — Стеснение вдруг потеряло для Нишая всякую актуальность, но он всё равно буркнул, кое-как развязав штаны кончиками пальцев: — Отвернись!

— А тебе наконец-то отрежут голову! — рассмеялась Шасти, но отвернулась и честно ждала, пока все звуки стихнут.

Вот только девушка не молчала, и потому непослушные завязки штанов путались в пальцах.

— Давно пора отрезать тебе голову! — дразнилась она. — Все этого хотят! Вот только без татуировки — какая ценность в твоей голове? Даже на шест её не насадишь — никто не поймёт, чья!

Когда Нишай закончил свои дела, девушка забрала горшок. Встала, чтобы отнести его к выгребной яме и выплеснуть содержимое.

Однако заметила неподдельное отчаяние на лице парня, сжалилась и остановилась у входа:

— Да пошутила я! — сказала она совсем другим тоном. — Кай — не такой как все. Он пощадил дикого крылатого волка. Меня спас, а я — нечаянно сожгла военный лагерь его рода. Он никого не станет убивать зря, не разобравшись.

— Так меня-то не зря, — пожал плечами Нишай.

Он чувствовал облегчение. Всё-таки как мало надо человеку для счастья.

Может, и смерть станет таким же облегчением? Ведь мучить — точно не будут. Чирк по горлу — и всё…

Нишай вздохнул: он не любил крови. Одно дело тихо и мирно скормить пленника демонам, другое дело — грязь, брызги…

Как хорошо, что он не увидит себя в луже крови. Ведь так обязательно будет.

Юный колдун понимал, что его не убили из-за охотника, чьё тело он надел, как штаны и рубашку. Если Кай сумеет забрать у него тело — то и убивать будет не надо. Его душа, лишённая клетки из костей и мяса, сама свалится прямиком в озеро Эрлика.

Колдун поёжился — из приоткрытой двери дуло.

Шасти вернулась и жалобно глядела на него, стоя у очага.

На улице заверещала голодная драконица. Но кормить её ночью никто, разумеется, не собирался.

— А ты знаешь, что сегодня — девятая ночь луны? — спросил Нишай. — Гадание может ответить сегодня на самые важные вопросы.

— Знаю, — кивнула Шасти. — Но луна так и не показалась на небе. Я не справлюсь с таким трудным гаданием без луны.

— Так я тебе помогу, — улыбнулся Нишай.

— А зачем? — настороженно спросила девушка.

Она испуганно замерла, словно маленький суслик-имуранг. И колдун понял — Шасти очень боится сидеть с ним вдвоём в юрте. Знает, что он хитёр и силён даже без магии.

Девушка отчаянно трусит, как утка, оберегающая утят. Защищает своего Кая, показывает всем, что сильная и храбрая.

Маленькая озёрная уточка…

— В книге есть глава «Тёмные гадания», — подсказал он. — Открой, если хочешь.

Шасти заколебалась. Ей очень хотелось попробовать новое гадание.

Нишай молчал. Он понимал: начнёшь уговаривать, и девушка решит, что он задумал какую-то гадость. А погадать ему тоже очень хотелось.

Маленький росток нового мира — Шасти тоже дала ему горшок — потихоньку раскрывал свою, ещё неясную, суть. И очень хотелось знать, каким он будет?

Шасти помаялась-помялась и открыла книгу. Углубилась в чтение.

Постепенно её личико светлело. Способ завязать лунную энергию на воду — легко давался именно женщинам, не мужчинам.

Женщины — дочки воды. Они податливые и слабые, но этим и подчиняют сильных мужчин. Истачивают их волю, как вода точит камни.

Шасти дочитала главу. Она вскочила, схватила миску. Принесла бурдюк и налила в миску воды. Зашептала над ней. Наклонилась, вглядываясь в воду.

А потом вдруг вскрикнула и отшатнулась от миски.

— Что там? — встревожился Нишай.

— Мне показалось, что я вижу чьё-то лицо, — пролепетала Шасти.

— Кто-то пытается заглянуть к нам тем же способом! — воскликнул Нишай. — Плесни воду из миски в огонь!

Шасти послушалась — она была слишком испугана, чтобы протестовать.

Огонь полыхнул так, словно в него плеснули масла, и Нишай покивал — кто-то пытался, да. Больше не полезет.

— Теперь смотри опять, — подсказал он. — Спроси у луны про росток из жабьего камня?

Шасти снова уселась на кошму возле миски. И сначала робко, а потом, увлекаясь всё больше — зашептала над ней.

— Что ты видишь? — поторопил Нишай.

Ему тоже было ужасно любопытно.

— Вижу знаки, но они странные.

— Опиши?

— Это чёрный круг и алый огонь на четыре стороны.

— Огненный крест? Покажи?

Шасти решилась. Она подняла миску и села рядом с лежащим пленником.

— Да, — кивнул он, вглядываясь в узор на воде. — Это крест, одна из высших рун.

— А что она означает?

— Что росток нового мира принесёт нам огонь, и что-то, ещё не виданное здесь. Удивительное. Иное.

— А огонь — это плохо?

— Это битва, — вздохнул Нишай. — Битва старого с новым.