Кай из рода красных драконов 4

— Я буду стараться! — опередил мои угрозы Незур. Он вскочил и попятился к выходу. — Я буду очень стараться!

— Ну, вот и ладненько, — кивнул я. — Иди поешь! Но на дежурство не заступай. Отдохни и поспи сегодня как следует. Духи гор мне сказали, что ты устал, понимаешь?

— П-понимаю… — Незур допятился до выхода из юрты и вывалился из неё спиной вперёд.

А я повалился на сундук, захлёбываясь смехом.

Незур так и не понял, что мы с ним менялись телами. Одна надежда, если Йорд растолкует потом нашему воину, КАК он оказался в юрте у Шасти.

А вот Нишай понял всё. Просмеявшись, он поёрзал и принял полусидячее положение, чтобы удобнее было меня разглядывать.

А потом выдал:

— Странное у тебя лицо, «Кай». Словно бы на нём — ещё две личины. Что-то ты намудрила сестрёнка.

— Почему — две? — вспыхнула Шасти.

— Потому что я — вижу две! — безапелляционно заявил колдун. — Видимо, ты, криворукая, наложила одну на другую, думая, что кладёшь «кин» и «алеф».

— Сам ты — криворукий! — обиженно сказала Шасти. — Я всё делала правильно. Ты просто не видишь ничего в темноте! Вот смотри!

Она скатала между ладоней молнию, и в юрте сразу стало светлее.

— А вот так — ещё лучше видно, что криворукая, — ухмыльнулся Нишай. — Прокатай огонь между аурой и контуром заклинания. И сама всё увидишь.

Я не стал вникать, о чём говорит колдун, потому что вспомнил про бусы. Забрался в поясной мешок, нашарил скользкий свёрток из красного шёлка. Достал, стал разворачивать…

Шасти же поднесла к моему лицу пылающие руки.

— Не так, — сказал колдун недовольно. — Между, понимаешь? Поставь руки в положение «алеф» и разверни ладонями вверх. И тогда смотри.

Шасти неловко всплеснула руками, огонь полыхнул, и шёлковый свёрток вспыхнул у меня в ладонях!

Будь там бусы из яшмы или нефрита — ничего бы и не случилось, подумаешь. Но янтарь горит. Это же просто давно застывшая смола!

Повалил белый дым, запахло довольно приятно, но и руки обожгло тоже. И я швырнул в очаг запылавший подарок.

Выругался, даже не думая о том, какими словами «переводит» мой язык сочный русский мат.

— Что случилось? — растерялась Шасти. Она была увлечена своим огнём и не успела разглядеть, что было в свёртке. — Пахнет так вкусно. Это ладан?

— Ну… типа того, — выдохнул я. — Только он весь сгорел!. И по башке сейчас кто-то!..

Я просмотрел на колдуна. И понял, что он-то как раз всё разглядел. Видел, что в свёртке — янтарные бусы.

В ответ на мой кровожадный взгляд, он помотал головой и буркнул:

— Я же сказал: на «алеф», а не на «имер-че». У меня руки связаны. Я бы показал, как правильно.

Похоже, Нишай пытался извиниться на свой заносчивый лад.

Ну надо же. Значит, ругать почём зря Шасти ему не зазорно, а подарка лишать не хотел?

Я посмотрел на него прицельно.

Он опустил глаза.

Умная какая зараза! Ведь понимает, что не нужно говорить девушке про то, что сгорела не ароматическая смола, а бусы. Долгожданный подарок. Сюрприз, можно сказать.

Ну ладно. По затылку он от меня получит в другой раз. Интеллектуальную деятельность нужно поощрять.

Пора было бежать к караванщикам, и я быстренько обнял Шасти, и заметил, с каким интересом глядит на меня Нишай.

— Он тебя точно не напрягает? — спросил я девушку.

— Нет-нет, — Шасти прижалась к моей груди головой. — Мы даже не ругались совсем. Просто поспорили о магии. О том, что растёт из жабьего камня и как его надо кормить.

— Только не вздумай его развязывать! — предупредил я. — Захочет чего — пускай терпит, пока не вернусь.

— Да я ему горшок дам, — улыбнулась Шасти.

Действительно, какая разница — раненый или связанный? Шасти не привыкать ухаживать за лежачими.

Я поцеловал девушку в макушку, с удовольствием отмечая, что рост мне уже позволяет стоять с ней вровень.

Вот ещё немного — и обгоню. Через год — точно!

Надо узнать, когда ей сравняется шестнадцать лет. Пусть у меня хотя бы в этом странном мире будет нормальный законный брак. В шестнадцать — ведь уже можно, да?

Шасти ещё немного окрепнет и родит мне здоровых детей. Фантастика. Я умер, чтобы жениться наконец и семью завести.

Интуиция подсказывала мне, что с детьми у нас не заржавеет. Что Шасти из тех, кто способен понести в первую же брачную ночь.

С другими генами тут, наверное, и не выживают. Какая тут средняя продолжительность жизни? Лет двадцать? И детей в семьях должна быть целая куча, чтобы трое-четверо смогли продолжить род.

Ну, ничего. Я всех смогу прокормить и защитить, а Шасти отлично умеет лечить здешние болезни. Всех вырастим.

В сорок я стану у вольных племён почтенным аксакалом. У меня будет дюжина сыновей и три дочки.

Вот только борода, наверно, не вырастет. У местных я её ни разу не видел.

Улыбаясь в такт этим странным мыслям, я вышел из юрты и направился к старшему каравана.

Он ел мясо вместе со своими людьми, но увидев меня — отставил чашку.

— Хорошо ли тебе, Кай? — поздоровался он так, как было принято у вольных племён.

— Хорошо! — согласился я. — Рад видеть друзей!

— Сакал велел задать тебе сначала вопрос, — старший каравана посмотрел на меня вопросительно.

— Задавай, — кивнул я и сел рядом с ним, принимая из рук Темира чашку с бульоном.